Океан и Деградация (СИ)

Отрывает голову от подушки, не сразу понимая, что происходит, и приседает на кровати, хорошенько помяв ладонями лицо. Бросает взгляд в сторону окна, заметив, как сильно стемнело, и до него доходит.

Хватает телефон, прочитав на экране номер матери, и моргает, понимая, что теперь ему точно влетит, поэтому откашливается, стараясь избавиться от хрипоты.

И отвечает, прижав телефон к уху:

«Ты чего там застрял?» — тут же слышит голос женщины, которая явно испытывает волнение. Так всегда. Каждый год одно и тоже.

— Что? — задает вопрос, якобы, не понимает, о чем толкует эта женщина, а сам вскакивает с кровати, подскочив к шкафу, дверцы которого раскрывает, начав активно бегать взглядом по полкам.

«Ты уснул», — она догадывается. Ей не нужно обладать сверхспособностями, чтобы раскрыть сына.

— Нет, — он хмурит брови, наигранно сердясь, будто бы его ложно обвиняют. Скидывает несколько вещей с полки, когда вытягивает из-под них белую футболку, бросив её на кровать, принявшись одной рукой снимать черную с себя.

«Так, они приехали, — мать вздыхает в трубку. — Переоденься. И кофту не забудь».

Парень возникает недовольно:

— Жарко, — кидает черную футболку на стул.

«Не моя проблема, — не упускает момента надавить на больное. — Не надо было уродовать себя. Не хочу, чтобы они сочли тебя каким-то неадекватным рокером».

Дилан сжимает телефон между плечом и ухом, взяв в руки белую футболку, и, изогнув брови, смотрит перед собой:

— Ты правда считаешь, что рокеры выглядят так? — и слышит её негодование:

«Ой, всё, отвали, — уже убирает телефон от уха, торопя. — И спускайся», — следуют гудки. Парень бросает мобильный аппарат на кровать, надев футболку. Мятая… Мать его прикончит, но лучше появиться, чем вообще не выйти, верно?

Подходит к столу, откопав на спинке стула серую кофту, которую натягивает, сунув по привычке одну ладонь в карман, в которой обнаруживает пачку сигарет. Правда, пустую.

Покидает комнату, закрыв дверь до щелчка, и шагает к лестнице, улавливая голос матери и уже знакомый — инспектора, а сам мысленно надеется, что в этот раз им дадут не младенца. Хочется, чтобы шутка Дэна про подгузники хотя бы в этом году осталась шуткой.

Спускается, смотря под ноги, и вскидывает голову, устремив внимание на тех, кто стоит в коридоре, не сразу поняв, где ребенок.

И, кажется, его матери стоило предупредить об одном незначительном нюансе.

Дилан тормозит на ступеньках, сунув ладони в карманы кофты, и в первый момент теряет контроль над мускулами лица, выдав что-то между отвращением и искренней растерянностью, когда взглядом натыкается на девушку… Точнее, он не сразу понимает, кто перед ним. А основой неприязни становится, как бы морально отстало это ни прозвучало, внешние данные.

Рядом с инспектором стоит до жути худая девушка, от нездорового вида которой парень в первый момент хочет издать протяжное: «О-у», — но этот звук застревает в глотке. Он вовремя подносит кулак к губам, отвернув голову, скрыв свою реакцию за кашлем, который не привлекает внимания. К счастью.

Бледная кожа. Тонкая. Настолько, что с такого расстояния парень видит голубые вены. Впадины вместо щек. Темные углубления под глазами, а те лишены жизненного блеска. Живой труп. Кажется, О’Брайен испытывает негодование от несдержанной реакции, но ничего не может поделать. Эта девушка даже отдаленно не напоминает здорового человека. Редкие темные волосы, убранные в растрепанный пучок. Еще одна деталь, сразу бросающаяся в глаза — одежда. На ней и майка, и свитер, и куртка сверху. Как она вообще существует в такой жаре? Не местная, что ли?

— Да, это ничего, она всегда так одевается, — кажется, именно это они обсуждают, так как инспектор окидывает вниманием девушку, которой широко улыбается мать Дилана:

— Что ж, думаю, тебе виднее, — не настаивает, чтобы девушка сменила одежду. Если ей так комфортно, то пускай. Этот дом принимал множество детей со странностями.

— Меня зовут Роббин, — протягивает девушке ладонь, но та продолжает скованно смотреть в пол, сжимая рюкзак в руках. Инспектор гладит её по плечу:

— Она смущается, — виновато улыбается. — Привыкнет, верно? — легонько дергает её, на что косо смотрит мать парня, которая оглядывается назад, на Дилана. Тот выдавливает сдержанную улыбку, не дает себе лишней возможности смотреть на девушку. Это ужасно с его стороны, но иначе ему не прекратить обдумывать её нездоровую внешность.

Инспектор поглаживает ладонью спину девушки, делая шаг в сторону:

— Тея, мы с Роббин отойдем кое-что обсудить, а пока…

Её перебивает мать парня, коснувшись пальцами плеча новой жительницы дома:

— Мой сын покажет тебе, где твоя комната, — улыбается, оглянувшись на Дилана. — Верно?

Парню приходится сдержать на лице улыбку, которую он на мгновение скрывает, когда опускает голову, пальцами почесав переносицу, и сделав пару шагов вниз, чтобы окончательно спуститься с лестницы. Эта просьба ожидаема, но он всё равно чувствует себя некомфортно.

Роббин ведет за собой инспектора в сторону кухни:

— Я сделаю кофе, — прежде чем закрыть дверь, оборачивается, обратившись к девушке: