Океан Любви

Не хотел Господь, чтобы Дом Его в базар превращали, где нет ничего личного и нет никого, кроме денег и страстей. В этих словах и действиях Он не только реальную территорию реального храма очищал от торговцев, которые потеряли ощущение святости места, где находились, Он наши души очищал и призывал к очищению через отречение от обмана и торговли с самим собой за блага, фальшь и обман мира без Бога. Храм – это душа, наша душа – храм Божий. Посмотри, что творится на базаре – там нет места Богу. Товар – деньги, но не любовь и милость. Это разные явления жизни, и их не надо совмещать в одном месте. Господь не призывал прекратить торговлю и не говорил, что торговать – это плохо, но он говорил о том, что не надо делать Дом Божий, Храм, Душу – базаром и местом торговли. Это Дом Молитвы, дом общения с Богом, и он должен быть свят, чист и светел. В нем не может быть сутолоки и шума, в нем может быть только молитва, как язык общения с Богом Отцом. Вот представь себе, ты подбежишь к своему папе и начнешь кривляться, вертеться, что-то доказывать, настаивать – получится у вас разговор?

– Получится у нас только раздор и непонимание, а ещё ремешком можно получить… да кто ж так вести себя будет с отцом? Это ж не нормально!

– Вот и Иисус просил людей, как мог, просил! Через притчи, через проповеди, а иной раз и вот так, как в храме, приходилось действовать. Но это не осуждение, а любовь! От любви это он делал! Иначе, зачем бы ему так рисковать собой и навлекать гнев на себя. Он за каждую нашу душу бился и бьется. Призывает очистить свой храм души от базара, торговли с самим собой, с Богом, со страстями, с миром людей и вещей. Каждый человек – это творение и лик Божий, и душа каждого человека – Храм, Дом Божий. Вот говорит эта дама: «Бога нет». Да как же? Посмотри, сколько вокруг людей, и в каждом Бог, и каждый – лик Божий. А если она говорит: «нет», значит и ничего нет, и её тоже нет. Нет ликов, нет домов – только один базар, где нет ничего личного – только бизнес. Страшное дело! Молиться за людей надо сейчас! За всех – чтобы они перестали торговать в своих душах, и очистили их, и впусти ли бы Отца своего в Дом Его для общения, любви и молитвы. Вот тогда в мире всё изменится, и люди снова Богообразными станут, и Мир вернется в души.

Да… Эта дама, явно, не понимала, что борясь за мир во всем мире и отвергая Бога, она ввергает этот мир в пропасть!

– Молиться надо, солнышко! До ушей человека нельзя докричаться, а вот до сердца молитвой достучаться можно!

Мы вошли в мой любимый магазинчик, купили свечи и записали имя грамотной барышни на молитву о здравии. До ушей ведь её точно не достучаться, но ведь каждый человек, даже она, лик Божий, и через каждого на нас Ликом Своим смотрит Господь.

Войдя в храм, мы зажгли свечи и поставили их у икон. Вокруг было светло и тихо. Светло от присутствия Божьего и тихо для того, чтобы каждый мог говорить с Отцом своим и быть услышан Им, и помилован, и спасен. В этой тишине чувствовалось, что Отец наш небесный готов отдать нам все без остатка ради нашего спасения, и готовности и желания идти к Нему и спастись.

В храм мог зайти и богач, и последний нищий, и совсем пропащий человек – и каждый был любим, и обласкан, и услышан – вот что таила и содержала эта тишина. Божественная тишина Дома Божьего, чистого, светлого, наполненного благодатью Духа Святого. Здесь всё было для души и мира в душе. Здесь всё было личным, сокровенным – единым с Господом и никакого базара, торговли и обмана. Здесь был Мир!

Храмы, наверное, для того и существуют, чтобы познать Мир сполна! Наполниться им и унести в душе тепло Домашнего очага, Дома Отца Нашего, чтобы не замерзнуть на базаре в погоне за хлебом насущным.

Мы шли с бабушкой по шумной улице. В руках у нас были продукты для праздничного стола, а в душе Мир. Вокруг кипела жизнь. Жизнь, которая заслоняла подчас дорогу в храм, но тот, кто знает и чувствует, что Бог есть, не потеряет эту дорогу. Он не торгует в Доме Отца Своего, и поэтому Отец дарует ему Мир сполна, и всегда с ним, и не оставит его на всех путях его.

Дружок

Как-то раз возвращались мы с бабушкой с огорода. Вечерело. Извилистая дорога то поднималась круто вверх, то резко бежала вниз к небольшим домикам, где уже кое-где зажигался свет в окнах. Уютно и заманчиво тепло поблескивали огоньки этих окон в сереющем пространстве улиц. Как хорошо ощущать это благостное состояние домашнего очага, которое придавало сил поскорее преодолеть путь домой. Мы с бабушкой всегда ходим по этой дороге, но впервые так завораживающе красиво открылось для меня эта улица. Вечер раскрасил знакомые места в совсем неведомые доселе краски. Возможно, и история, которую рассказала мне бабушка, повлияла на это. История та была о блудном сыне. Рассказывал её людям Иисус, а бабушка прочла ее в Библии и пересказывала мне, пока мы шли домой.