Океан теософии (сборник)

…В течение последних нескольких лет он, казалось, всё больше и больше углублялся в работу. Но как бы много работы ему ни приходилось делать, а её было достаточно, чтобы привести в ужас обычного человека, он никогда не отказывал взять на себя чей-то груз, если это могло принести пользу теософскому движению, в которое он был так глубоко погружён. И несмотря на то, что мистер Джадж был очень сильно занят, он оставался одним из самых доступных людей, кого я когда-либо знал и одним из немногих, кто всегда был готов принять предложение. Он не знал всего и понимал это, но при этом умел применить то, что находилось под рукой.

Он всегда был моим добрым другом, от которого за все прошедшие годы я никогда не слышал ни одного грубого слова. Однако мне было известно, что в отношениях с многими «ирландский паренёк» иногда становился между ним и другими. Его истинная внутренняя жизнь для тех, кто её знал, была достаточным объяснением его очевидных противоречий и ошибок на плане повседневной жизни, общей с остальным человечеством. Но я не могу вообразить, чтобы он когда-нибудь намерено обидел или предал кого-то.

Эллиот Б.Пэйдж

Летом 1894 года мистер Джадж оказал нам любезность, остановившись в нашем доме на несколько недель. В течение этого времени он проводил с нами по крайней мере один вечер в неделю до тех пор, пока болезнь не заставила его покинуть Нью-Йорк. Каждый день он приходил из офиса изнурённым умственно и физически. И каждую ночь он лежал без сна, борясь со стрелами подозрения и сомнения, пущенными в него со всего мира. Он говорил, что эти стрелы пронзают его, подобно огненным копьям. А по утрам он спускался вниз измученный, бледный и совсем не отдохнувший, ещё на один шаг приблизившийся к пределу своих сил. Но его дух оставался добрым и великодушным.

Поистине, они не знали, что делали.

Самым поразительным свидетельством его величия была мудрость, с которой он относился к разным людям, и безграничное знание характеров, которое он проявлял в руководстве своими учениками. Не существовало двух людей, к которым он относился бы одинаково. Наиболее приятными чертами его характера были симпатия и мягкость по отношению к людям. Говорили, что никто никогда не касался «больного» места человека с такой бесконечной нежностью. Я знаю многих, кто предпочитал, чтобы мистер Джадж выругал и поправил его, чем получить похвалу кого-то другого.

Нескольким из нас выпала удача знать кое-что об истинном Эго, которое использовало тело Уильяма К. Джаджа. Однажды он потратил несколько часов, описывая нам с женой опыт своего Эго, принявшего на себя контроль за телом, полученным для использования на многие годы. Этот процесс освоения был не быстрым и не лёгким и, определённо, далёким от совершенства, потому что до самого дня смерти физические склонности и наследственность тела, используемого мистером Джаджем, неожиданно проявились и мешали полному выражению мыслей и чувств внутреннего человека. Время от времени замечаемые в нём резкость и холодность поведения относились к недостатку согласованности между Эго и телом. Конечно, мистер Джадж прекрасно знал об этом и был обеспокоен из-за страха, что друзья могут посчитать это отношение его истинными чувствами. Он всегда держал свои мысли и действия под полным контролем, но его тело иногда слегка меняло их выражение.

В декабре 1894 года мистер Джадж сказал мне, что, согласно карме, его тело должно прекратить своё существование в следующем году и для того, чтобы преодолеть этот период, необходимы экстраординарные средства. В это время он ожидал, что сможет успешно с этим справиться и использовать это тело ещё много лет. Но он не учёл ни атак извне, ни внутреннего напряжения, вызываемого баталиями вокруг него. Всего этого, вместе с наследственностью тела, оказалось слишком много даже для его воли и сил. За два месяца до смерти он знал, что умрёт, но даже при этом ему было трудно справиться со своей неукротимой волей. Ещё два ужасных месяца он тащил своё бедное, подверженное мучительной боли тело в последнем, сверхъестественном усилии не покидать друзей. А когда он решил уйти, то те, кто любил его больше всех, хотели этого сильнее, чем другие. Я благодарен Богам за данную мне возможность знать его и благословение называть его моим другом.

Д.Хайджо