Океан уходит, океан приходит (СИ)

И ее было не остановить. План был шит белыми нитками, но вдруг все начинало складываться так удачно. Роззен с начальством и большим отрядом сьюмменсов внезапно отправились в другую часть страны - там начинались какие-то беспорядки. Работы у всех стало меньше, свободного времени – больше, а передвигаться по городу и за пределами его можно было свободнее. У Залн как раз началась смена на границе, и они снарядили самый большой грузовик, что имелся в распоряжении отряда. Зи-Эл сидел за рулем, так и не осознав до конца, как он на это подписался. Рядом сидел Залвин с горящими глазами. Ведь было так здорово «делать что-то плохое». Налия пряталась в кузове, на всякий случай.

На границе Залн, сурово сдвинув брови, спросила о цели их поездки, а Зи-Эл ответил, что их послали проверять, правда ли, что у Саат-хо тайком производят и продают запрещенные вещества жителям приграничья. Ее напарник собирался было спросить, почему их отправили только вдвоем, и для чего они взяли такой большой грузовик, но Залн сказала: «да, меня предупреждали» и торопливо махнула им рукой.

За пределами Сьюма дорога стала неровной, но дышалось куда легче. Налия перебралась в кабину и принялась, чтобы убить время, учить Залвина петь, сама этого не умея. И в голову почему-то упорно лезло только одно – «Молли катится к чертям, ко всем чертям». Ох уж эти песни из сериалов. Но они сидели и пели про эту несчастную Молли, чья жизнь скатывалась на самое дно, и им было весело. А Зи-Эл все так же мрачно смотрел вперед, то ли спрашивая себя, как он на это согласился, то ли желая отправить этих двух артистов на дно реки Орвин, что как раз пробегала за окном.

Налия украдкой посмотрела на него, такого сурового, как всегда, и внезапно ей захотелось его придушить. Но не всерьез, а так, слегка. Или волосы ему взъерошить. Но, конечно, она этого не сделала. А тут они как раз добрались до места.

***

Налия еще в штабе сказала, что хороший план должен иметь название, и все с готовностью стали предлагать варианты, но что-то ни один из них не показался им подходящим. А Зи-Эл все смотрел на них и поражался: как они могут относиться ко всему этому, словно к какой-то игре? Ладно Налия, но его коллеги? Сидят, предлагают все более дурацкие названия и смеются.

А сейчас он стоит, прислонившись к кузову грузовика. Довольно жарко, но он так и не снял с себя форменный пиджак. Руки скрещены на груди.

- Хорошее название для этого плана – провал, - наконец говорит он, раздраженно пиная землю носком ботинка.

Худенькая миниатюрная девушка рядом с ним робко улыбается.

- А я вот уверена, что все получится!

Он не отвечает, отворачивается и начинает ходить вокруг машины.

- Ты меня не слышишь или не хочешь слушать?

Он не отвечает.

***

Саат-хо скрывались. Еще бы, ведь от этих визитеров на их больших машинах нельзя было ждать абсолютно ничего хорошего. Они постоянно врывались на их территорию, могли нагрянуть в любой дом, и если хоть что-нибудь казалось им подозрительным, угрожающим какой-то там цивилизации, они забирали это. При обыске они переворачивали все вверх дном, а также могли кого-нибудь забрать с собой, после чего люди редко возвращались назад. Почти никогда. А уж эта молодежь в бежевых костюмах… хуже их никого и быть не могло.

Они долго бродили по лесам, кричали, заглядывали во все дома, но всех Саат-хо и след простыл. Тогда Налия заявила, что нужно продемонстрировать свои добрые намерения, белый флаг, например, показать… Все заверения Зи-Эла, что они не понимают, что это такое, как, кстати, и он, она пропустила мимо ушей. У Залвина как раз под пиджаком была белая футболка, они намотали ее на винтовку, и теперь, размахивая этим сомнительным флагом, шарахались по лесам, крича как идиоты: «ките, ките!». Это означало «выходите» на языке Саат-хо. Наверное, Саат-хо поспешно мигрировали на другой конец страны, завидев все это.

***

- Почему ты не хочешь поговорить со мной? – снова говорит она.

Зи-Эл молчит.

Она просто ненормальная, это же ясно. Почему тогда он помогает ей? Почему соглашается на все эти безумные идеи? Вот по-хорошему, убил бы собственными руками.

А вообще, уже неважно. Пути назад нет. Если они будут продолжать в том же духе, жить им всем осталось недолго. Сьюм беспощаден к тем, кто бросает ему вызов.

Годы, долгие годы он был идеальным учеником, затем – идеальным работником среднего отряда, затем – верхнего. Создавал себе идеальную репутацию, не позволял выйти наружу своим тайным мыслям, чувства тоже были запрятаны глубоко-глубоко. Его целью было подобраться к ядру системы как можно ближе. Ничто не должно было запятнать его репутацию. Маска стала его лицом, броня стала его телом. Иногда он даже начинал путаться – притворяется он или нет? Вот сейчас, наедине с собой, он думает свои мысли или продолжает притворяться? Даже за мыслями он следил, ведь лицо, глаза - такой отличный индикатор мыслей. Нет, никто не должен был заподозрить Зи-Эла ни в чем. Он должен был быть безупречным, идеальным гражданином Сьюма. И ждать, ждать этого шанса нанести удар.