Океан уходит, океан приходит (СИ)

Простите меня, обитатели этого мира, мне, честно, жаль вас, и я прекрасно знаю, что такое путаница в уме, когда всю жизнь тебе вбивали в голову одно, а ты думал, чувствовал совсем другое. Я надеюсь, что я хоть в чем-то смог помочь вам, я надеюсь, что однажды вы построите совершенно другую реальность. Я благодарен вам за помощь, я отдаю себе отчет в том, что мне невероятно повезло: объявись я еще где-нибудь вот такой, в плаще короля Эйхольма, с перекошенной физиономией, с этим неподъемным мечом, все могло закончиться гораздо хуже…

Ваше так называемое сопротивление построено сплошь криво и косо, и, по-моему, ваш главный − наркоман. Вот уж не знаю, как так получилось в этом вашем оплоте трезвости, но я знаю, что значит это постоянное выпадание из реальности, стекленеющий взгляд и дрожь в руках. Я бы присмотрелся к нему получше, но это не мое дело. Простите меня, но я вовсе не герой и никогда им не был, я использовал вас, чтобы спасти тех, кто мне дорог, и завтра я надеюсь вернуться вместе с ними домой и забыть все, как страшный сон.

Не завтра − утром. Утром, которое все никак не наступит.

Утро, которое так медлит и заставляет меня страдать еще и от моего эгоизма. У меня достаточно времени, чтобы в подробностях рассмотреть, насколько подло я поступаю.

Может, я успею что-нибудь сказать вам на прощание. Объединитесь вы уже с тем регионом, с которым враждуете. Прекратите этот ад, снесите ваш Центр, а потом воюйте себе на здоровье. И ваш главный − точно наркоман, я бы не доверял ему, и не только поэтому.

Мне правда жаль, что придется вас кинуть, но для меня на первом месте мои друзья и их безопасность. И утром я сделаю все, чтобы ее обеспечить.

Светлеет ли небо? Или мне показалось?

========== 16. Я так не думаю ==========

Коридоры невероятно длинные, точно в сюрреалистичном кино или кошмаре. Налия бежала, почти не касаясь пола, даже не замечая того, что Золлан вдруг начала отставать, не слыша, что та пытается окликнуть ее. Ничего она не слышала, кроме ударов собственного сердца, причем где-то на уровне горла.

Однажды, еще в детстве, Налия увидела труп какого-то животного. Он уже был далеко не первой свежести и кишел опарышами. Она тогда тоже бросилась прочь, но сотни, тысячи отвратительных личинок все равно остались перед ее глазами, и было невозможно изгнать их из собственной головы. Кажется, после этого она научилась не бояться разных многоножек и тараканов, но некоторые существа вызывали… Не то что страх, а, скорее, такое скользкое гадливое чувство, что его не прогонишь так скоро, не отмоешься от него. Вот так и с трихосомусами.

Извивающийся чавкающий клубок гадких тварей… Конечно, она не забыла свои прошлые встречи с этими созданиями, но все равно, увидеть их тут, да еще в таком количестве, скучившихся, перекрутившихся… Это казалось нереальным, с их-то… строением, с лишними конечностями, но это так и было. Они что-то доедали. Что они могли тут жрать, да еще с такой жадностью?

Когда рыбины двинулись к ним, как всегда, клацая когтями, она не отпрянула. Она увернулась, метнулась к шевелящемуся клубку из сомов, к тем, что доедали… что-то. Непонятно как, но растолкала их винтовкой, хоть и не своими руками, и все равно дотрагиваться до них было отвратительно. Им не нравится слишком яркий свет, включить фонарь на полную мощность… Что, проклятье, что они там едят?!

Она как будто снова знала, что увидит. Обрывки ткани в луже крови, блестящей и густой, подошвы липли к ней… Но посередине… Полуобглоданая, но все же узнаваемая человеческая рука. Но не та, не та рука, слава богу, слава всем богам, слава не понятно кому, неважно, это не та рука, не та!

В тот момент она даже не задумалась о том, что это, по меньшей мере, ненормально, видеть перед собой такое и радоваться. Радоваться, когда вокруг…

Раззявленная пасть очутилась перед Нали. В следующее мгновение она оказалась на полу, когти скользнули по плечу… но честь и хвала этой супер-прочной сьюмовской форме, хоть где-то от нее толк… Налия откатилась от запузырившейся на полу слизи, и тут же Золлан резко вздернула ее на ноги.

Бег, бег, бег. Казалось, что они не выживут в этом марафоне, в темноте, в катакомбах центра, свой фонарь, конечно же, Налия потеряла, а тот, что был у ее коллеги, погас, и кажется, что сомы совсем близко. Конечно, они не столь проворны, но темнота всегда приумножает ужас, ей кажется, что трихосомусы повсюду: позади, впереди, по сторонам. Желудок корчится, и как хорошо, что они сегодня ничего не ели! Хочется упасть и сжаться в комок, чтобы все это, наконец, закончилось, но, к счастью, ноги не подводят, и, словно отдельный организм, несут ее прочь, прочь. Вот и лифт, чудесный, славный лифт, и как только дрожащие руки нашли нужную кнопку…

− Это была не она! − ее радость сейчас совершенно не к месту, но… Хочется упасть, нельзя, скоро спаситель-лифт встанет, и снова − бежать, бежать… Блок «Т», синий…

− Сволочи! − вдруг произнесла Золлан. − Двуличные сволочи!