Океан уходит, океан приходит (СИ)

- Даже думать не хочу, кто там наш Лодочник по происхождению, - раздраженно ответил Кэй. Он швырнул листок на стол, прошелся по комнате. – И куда он ушел, в несуществующее море? Вслед за своей предполагаемой родней? Все, заканчиваем читать мифы и легенды сбрендивших индейцев, будем лучше думать, что делать с тобой. Нет, ну серьезно, не мог сказать раньше, а? Сколько мы уже знакомы? Ты должен рассказывать старому доброму Кэйангу все – и про странные вещи, происходящие с тобой, и про то, что Марта по ночам бегает за тобой, обрядившись в самую лучшую свою ночную рубашку…

«Два года почти, как мы познакомились. А ты только сегодня поинтересовался, как меня зовут», - думает Братишка. Но это же Кэйанг, что с него взять. Его волнует в первую очередь его непонятная миссия. Вернее, его непонятная работа. Братишке удалось составить целую теорию из долгих наблюдений, из обрывков фраз, из тайком подслушанных разговоров. Что их проводник рассказывает им далеко не все, и так ясно как день. Но если делать вид, что все в порядке, если молча слушать, соглашаясь со всем, то можно узнать кое-какие факты.

У Кэя есть некая тайная работа, и он обязан кому-то регулярно докладывать о том, чем их компания занимается. Именно туда он и пропадает, когда уходит на несколько дней, отчитывается. Так было, когда они шаг за шагом постигали это новое для себя занятие – странствия. Учились находить порталы, переключать языки. А затем Кэй каждый раз велел им «сидеть в своем мире и не высовываться», исчезал на сутки, затем возвращался, и они снова отправлялись познавать мир. Вернее, миры.

Кэй откуда-то получает приказы. Вот взять, к примеру, ситуацию с пропавшими друзьями – он же сам готов рвануть на их поиски, но не может, именно не может. А Братишке все время говорит какую-то чушь, что нельзя им, видите ли, разделяться.

Человек в лодке в курсе, они с ним постоянно о чем-то шептались. Человек иногда говорил фразы, которые они с Мартой не понимали, упоминал что-то такое, о чем знали только они с Кэйангом, и тот обрывал его, мол, не болтай лишнего. Интересно, а знает ли Трэй? Откуда он вообще взялся, почему Кэй не познакомил их раньше?

Нет, ему вовсе не казалось, что что-то здесь замышляется нехорошее, что они – лишь пешки в какой-то игре, но все же хотелось бы узнать больше.

Марта немного помогала ему.

- Эти двое опять шушукаются, - говорила она, незаметно подходя к нему с подносом. – Я сейчас унесу это на кухню, жди меня там, где обычно.

Они скрывались под окном или забирались на дерево, что своими ветвями лезло в окна трактира. Вообще ничего она была, эта Марта, но после общения с ней ему казалось, что его потрепал торнадо. Есть такие люди-торнадо, и почему-то всегда женщины.

Подслушать удавалось немногое, но Братишка твердо уяснил, что Налия и Кимми, Трэй и Эсси по каким-то причинам должны оставаться в тех мирах, где оказались. Что-то там должно было произойти, что-то они должны были сделать. Ему совсем не нравилось то, что Кэй не говорит ему всей правды, но в тоже время не хотелось думать о нем плохо. В конце концов, без него бы они так и не открыли для себя эти удивительные странствия, полные приключений. Но и считать себя и своих друзей безвольными фигурами ему тоже совершенно не улыбалось. Надо было что-то предпринять самому, но он не знает, с чего начать. А тут еще снова стали являться ему эти огни… С них-то и началось его сегодняшнее приключение.

Братишка помнил их с тех самых пор, как помнил себя. Самое первое его воспоминание было связано с этими огоньками.

Вот он, четырехлетний, гуляет с сестрой вокруг дома. Уже стемнело, и на улице зажглись фонари, Братишка щурит глаза и наклоняет голову то в одну, то в другую сторону – тогда лучи апельсинового цвета занятно удлиняются. Он тормозит сестру, тянет ее за руку, увлеченный этой игрой, этой иллюзией. А если долго смотреть на фонарь, то перед глазами начинают мелькать какие-то сверкающие блики.

Вокруг фонаря он вдруг заметил и другие источники света – светящиеся точки нежно-зеленого цвета, еле различимые, они кружили в воздухе, точно рой мошек.

- Что это? – спрашивает он взволновано и тянет Кимми туда.

- Живо домой! – вдруг слышится из окна. – Да что это за дети такие, кто вам разрешал выходить, когда темно?

- Мы - дети ночи! – торжественно отвечает девятилетняя Кимми. Она регулярно смотрит по телевизору сериалы про каких-то ведьм, вампиров и прочую нечисть, вот почему ночь так манит ее. Днем мир вовсе не кажется таким таинственным, таким волшебным. Но мать продолжает орать, и Кимми, вздохнув, разворачивается к дому.

- Пошли, это, наверное, светлячки, - говорит она ему.

Он все оглядывается на эти огоньки.