Океан уходит, океан приходит (СИ)

А еще он видел сны про океан. Про то, как он бросается со скалы прямо в волны или просто лежит на поверхности воды, раскинув руки и ноги, а затем медленно и плавно опускается на дно. Эти сны вовсе не казались ему пугающими. Наоборот, каждый раз было ощущение какой-то абсолютной правильности происходящего. Однажды он снова погружался в воду, испытывая небывалое единение со стихией: он не просто погружался в нее, он становился ей. В голове его вдруг зазвучал голос, нараспев произносящий какие-то слова. Язык был ему незнаком, но он догадался слушать не ушами, а сознанием, и ему тут же открылось:

Его тело обратилось в волны,

Там, на глубине, его волосы заколосились

Пурпурными водорослями,

Сначала это был один голос, но затем к нему присоединились другие, они повторяли эти слова, подобно какому-то древнему заклинанию:

Но его сердце билось.

Океан дарует жизнь,

А он стал его душой,

Там, на глубине, его волосы заколосились

Пурпурными водорослями

Он все опускался на дно, убаюканный этой песней, но внезапно проснулся и испытал страшную досаду.

Почему?

Странники видят вещие сны. Иногда они видят события, что происходили или происходят где-то. В одном из множества миров. Что хотели сказать ему эти голоса своей песней? Почему он чувствовал такое умиротворение, погружаясь в океан? Он никогда не тяготел к самоубийству, даже мыслей подобных у него не было. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое. Он был готов уничтожить целый мир ради этого. Он бы читал, сколько ему вздумается, взращивал бы свои силы. Может быть, однажды он вновь вернул бы этот мир к жизни, но сделал бы все по-своему.

А океан регулярно приходил к нему во сне. Голоса звали его спуститься к воде.

Мы все вышли из вод океана,

Нам пора вернуться,

Океан дарует жизнь…

***

Наши дни

Кэй долго думал, подбирал слова и в итоге без всяких предисловий заявил:

− Короче, раз в несколько столетий рождается эуктор с огромной силой… Вот прям с такой, чтобы горы сворачивать и молниями швыряться…

У Братишки, сидевшего напротив него и тоскливо подпиравшего щеку кулаком, − вчерашняя попойка сказывалась - расширились глаза.

− Это… я?

− Он способен управлять стихиями, в том числе и…

− Океаном, да? Это я, правда? − с мальчика даже слетела вся сонливость.

− Он, можно сказать, равен богам − если бы они существовали, − продолжает Кэй. − Он невероятно умен с самых юных лет… Нет, Братишка, это не ты, ты вчера носился по лесу, поджигая деревья, а потом притащил сюда эту ящерицу! Уж не знаю зачем, но уж точно не от большого ума!

Братишка сник.

− Большой ум − нестандартные решения… − робко возразил он.

Кэй закатил глаза.

− Это не ты. И поверь мне, это к лучшему. Потому что нам нужно уничтожить этого эуктора.

***

Сорок лет назад

В ту ночь перед своим четырнадцатилетием, когда ему, наконец, удалось ненадолго задремать, к нему снова пришел океан. Все было как обычно: голоса, шепчущие свою песнь, − их язык был так похож на плеск волн о скалы - но он проснулся раньше обычного, будто выдернутый чьей-то рукой из успокаивающей синевы морских вод.

И тут же, как только он вернулся в реальность, на него обрушилось понимание − нельзя больше ждать, нельзя позволить забрать себя к другим детям Сьюма. Надо действовать уже сейчас! Но ведь у него еще недостаточно сил… Ну почему он не избрал метод попроще?

Но тут же пришло и решение: силы можно взять у океана.

Как и любой эуктор, осознавший свою природу, он знал, что ему делать, неизвестно откуда, но знал.

Откинулся обратно на кровать, лег, раскинув руки. Закрыл глаза.

Он лежал на песчаном берегу, и подступающие волны гладили его.

Прилив сил был схож с электрическим разрядом: руки и ноги покалывало, а затем его тело дернулось несколько раз − такое бывает, когда вырастаешь во сне.

Примерно через пару часов рассветет, надо спешить. Хватит ли у него сил теперь? Мальчик впервые в своей жизни ликующе улыбнулся. Океан дарует жизнь, океан дарует силу.

Теперь он сможет сотворить и не такое.

Где-то за много миль отсюда один старый саат-хо зашел в воду, чтобы проверить свою сеть. Нет, он вовсе не собирался убивать этого мужика, просто так уж получилось.

И всю его семью тоже. Они могли еще спастись, убежать, но вид сомов, ступающих по земле парализовал их, прибил к месту.

Черные рыбьи пасти распахнулись, готовые проглотить все живое.

Мальчик видел все происходящее с такой ясностью, будто находился там же, за границей, на болотах Саат-хо, а вовсе не в своей кровати.

Он видел, как несколько десятков рыб вышли из вод Орвина.

Его создания. Порождения его разума. Но… Почему на их головах короны?

Вспомнил. Первое впечатление. Услышал он, будучи совсем крохой: «сом-патриарх», и черт знает почему привиделась ему рыба в короне. Патриарх, король, ассоциативный ряд не всегда может быть логичен.

Все знают, что сомов-патриархов нельзя есть. Они просто сочатся ядом. Даже если дохлую рыбу вынесло на берег, не стоит подходить к ней − выблюешь все внутренности, а без помощи совсем обессилишь и умрешь.

В том поселении Саат-хо никто не спасся.