Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Продержав Мас Гуна шесть дней, вьетнамцы переправили его в Индонезию. «Случившееся было не захватом заложника, а спасательной операцией», – сказал журналистам Рифки Эффенди Ардиянто, генеральный секретарь Министерства по делам водных ресурсов и рыболовства Индонезии. На созванной пресс-конференции он отзывался о вьетнамской береговой охране не как об агрессорах, а, скорее, как о спасителях. В более поздних интервью индонезийское правительство заявило, что Мас Гун управлял одним из арестованных вьетнамских баркасов; суденышко начало тонуть, и вьетнамская береговая охрана спасла его[320].

Все это, конечно, ни в коей мере не соответствовало реальным событиям. Индонезийские власти не сообщили репортерам о том, что вьетнамские суда зашли на 50 с лишним миль в акваторию, которую Индонезия провозгласила своими территориальными водами. Ничего не было сказано и о том, что «спасательная операция» потребовалась лишь потому, что вьетнамцы протаранили лодку Мас Гуна. Не упоминалось о нескольких часах напряженных переговоров, когда индонезийцы неоднократно предлагали отпустить всех вьетнамских рыбаков, но вьетнамская береговая охрана отказалась вернуть Мас Гуна.

Я позвонил министру Пуджиастути и прямо спросил ее, почему правительство замяло происшествие. «Мы выразили свою озабоченность, вьетнамцы принесли извинения, – сказала она. – Наши дипломаты не хотели углублять противоречия». Она добавила, что все еще не может отойти от потрясения после того конфликта и сообщила, что всего за неделю до моего звонка ее патрульные арестовали в индонезийских водах еще одну группу вьетнамских «синих лодок».

Пуджиастути сказала также, что, в отличие от китайцев, которые прекратили незаконный лов после того, как Индонезия уничтожила несколько их судов, вьетнамские власти то ли не могут, то ли не хотят обуздать своих рыбаков. Я возразил, что вьетнамцы, возможно, не рассматривали свой промысел как нарушение границы, потому что считали, что ловят в своих водах. Пуджиастути рассмеялась. «Они могут говорить все что угодно, – сказала она. – Но я могу точно показать вам на карте, где проходит линия границы».

13 Вооружены и опасны

На самом деле море являет нам состояние варварской неопределенности и беспорядка, из которых цивилизация возникла и в которые может снова впасть, если не будет спасена трудами богов и людей.

У. Х. ОДЕН. СЕРДИТЫЕ ВОЛНЫ: РОМАНТИЧЕСКАЯ ИКОНОГРАФИЯ МОРЯ[321]

Над темным волнующимся морем раскинулось безоблачное синее небо. На волнах барахтался мужчина. Он протягивал руки к людям, которые стояли на палубах больших белых ярусоловов, окружавших место происшествия. На нем не было спасательного жилета, как на его товарищах, плавающих в океане рядом с ним. Некоторые цеплялись за обломки перевернувшейся деревянной лодки. Никто из наблюдавших эту картину сверху и пальцем не пошевелил, чтобы помочь людям в воде. На спасательную операцию все это нисколько не походило. Один из барахтавшихся в волнах вскинул над головой руки ладонями вперед, показывая, что сдается. Тут же его затылок пробила пуля, и он ткнулся лицом в воду. В синей воде медленно расплывалось ярко-красное облако крови.

И началась методичная бойня. За десять с лишним минут, пока двигатели ярусоловов работали на холостых оборотах, с палуб сделали не менее 40 выстрелов, прицельно убивая людей за бортом. «Я подстрелил пятерых!» – крикнул кто-то на мандаринском наречии китайского. Вскоре на палубе уже смеялись и делали групповые фотоснимки.

В конце 2014 г. источник из Интерпола переслал мне видеозапись, снятую на мобильный телефон, предварив ее предупреждением: «Соберитесь с духом». Просмотрев видеофайл, я долго сидел, чувствуя, что потрясен. Готовя статьи о морском рабстве, я, начиная с истории камбоджийца Лан Лона, видел жуткие примеры насилия по отношению к рыбакам и слышал много историй о хладнокровных убийствах в море. Но сцена, разворачивавшаяся на экране моего ноутбука, была запредельно мерзкой – убийцы ликовали, как охотники, добывшие зверя. Усугубляло кошмар еще и то, что, по словам моего источника, об этих убийствах не было известно абсолютно ничего. Казалось невероятным, что в эпоху разнообразных дронов и GPS, гигантских наборов данных и краудсорсинга правоохранители не могут отыскать ни преступников, ни жертв, ни установить место, время или мотивы злодеяния.