Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Родители Лублинк были мясниками, но сама она вегетарианка, как и большинство сотрудников «Морского дозора». К организации она присоединилась в 2013 г., перед этим три года участвовала в работе по спасению и реабилитации раненых кенгуру, валлаби, коал и других диких животных в заповеднике, лежащем в глубине австралийского буша. С ее флотским стажем – Лублинк около восьми лет служила офицером ВМФ Нидерландов и еще два с половиной года в Королевском Австралийском ВМФ, – она сейчас чуть ли не самый опытный капитан «Морского дозора».

22 декабря на радаре «Варриора» появились мигающие красные точки, обозначавшие два судна. Ритм мигания говорил о том, что их скорость меньше 16 узлов, а значит, одно из них могло быть «Ниссин-мару». За минувшие недели «Морской дозор» уже отыскал танкер снабжения и разведчик криля, но главная цель – плавбаза – пока не попадалась.

Мейерсон поставил в известность команды, и «Варриор» на скорости в 25 узлов устремился к возможной цели. Густой туман ограничивал видимость опасно близкой дистанцией в пару сотен метров. Эта область Антарктики изобилует айсбергами высотой с десятиэтажный дом и множеством мелких льдин размером от рояля до грузовика. «Варриор» на хорошем ходу взметал густые брызги, и Мейерсон ясно видел, что происходит впереди лишь считаные секунды после очередного взмаха «дворника». Сбавив ход, он мог бы упустить китобоев, а если бы еще прибавил, то резко увеличился бы риск врезаться в ледяную гору.

После пяти часов преследования Мейерсон нагнал-таки первую красную точку. К общему разочарованию, оказалось, что это не плавбаза, а один из ее китобойцев. Мейерсон развернул судно и направился ко второй точке, мигавшей на экране радара. Согласно прибору, скорость этого объекта тоже не достигала 16 узлов на радаре, но Мейерсон не спешил радоваться раньше времени. Японские суда частенько двигались малыми ходами, чтобы обмануть «Морского дозора» и увести его от своего флагмана. «Как птица, которая, прикидываясь раненой, уводит хищников подальше от гнезда», – сказал капитан. И действительно, вторая точка тоже оказалась китобойцем «Юсин-мару 2».

В том, что мы отыскали суда-китобойцы, был свой плюс – скорее всего, плавбаза находилась где-то поблизости. Убив кита, китобоец за хвост буксирует его к «Ниссин-мару». Но слишком дальняя буксировка повредила бы мясо.

Минус сложившейся ситуации заключался в том, что японцы могли теперь следить за судами «Морского дозора» и сообщать об их местоположении на плавбазу, чтобы она могла избежать встречи. Учитывая это, «Варриор» снова набрал те же 25 узлов и легко оторвался от японских судов, которые попытались следовать за ним. А вот «Ирвин» быстроходностью не отличался и не мог ходить быстрее 15 узлов. Поэтому на всем протяжении оставшейся части кампании ему так и не удалось оторваться от японцев.

15 января Лублинк подняла в воздух вертолет «Блю хорнет» в 10:37 утра, почти на два часа раньше, чем обычно. «У меня предчувствие», – объяснила она свое решение. Видимость была прекрасная. Связь между вертолетом и «Ирвином» ограничили текстовыми сообщениями через спутниковые телефоны – переговоры по рации легко перехватить. В 11:34 на «Ирвине» приняли СМС: «Вижу НМ и китобоец». Радист немедленно прочитал его вслух Лублинк. На мостике раздались взволнованные крики.

Лублинк прекрасно владеет английским, хотя это не родной для нее язык. Но сейчас она попросила радиста еще раз произнести текст сообщения. Несколько недель тому назад она очень расстроилась из-за того, что неверно поняла слова радиста: решила, что он говорил, что обнаружена плавбаза «Ниссин-мару». На самом деле СМС извещала о китобойце под названием «Юсин-мару». И сейчас Лублинк хотела подстраховаться от подобной эмоциональной травмы.

Услышав обнадеживающую новость во второй раз, Лублинк по спутниковому телефону связалась с Мейерсоном, который в это время обыскивал другую область Антарктики на расстоянии примерно в 600 морских миль. После этого Лублинк повела «Ирвин» к «Ниссин-мару». Плавбаза глубоко вторглась не только в австралийскую исключительную экономическую зону, где не имела права вести промысел, но и, более того, в воды Южноокеанского китового заповедника, акваторию площадью 19,3 млн квадратных миль, находящуюся под защитой Международной китобойной комиссии.