Океан. Выпуск десятый

Ошарашенный капитан Маня попросил Галвао спуститься к нему для переговоров. Когда Галвао вошел в каюту капитана Майя, он застал там почти всех не задержанных повстанцами офицеров. Они были подавлены, с младшим штурманом сделалась истерика. Ожидая встретить мужественных, не покорившихся людей, капитан Галвао стоял в замешательстве, не зная с чего начать. Перетрусившие офицеры с изумлением смотрели на по-юношески стройного шестидесятичетырехлетнего мужчину, знакомого всему Лиссабону. Его фотографии, жирно перечеркнутые и извещавшие о том, что он объявлен вне закона, публиковали все португальские газеты!

В конце концов Энрике Галвао убрал пистолет и выдвинул офицерам три предложения:

те, кто разделяет политические взгляды повстанцев и стремится к тому, чтобы Португалия вновь обрела достоинство свободной нации, могут примкнуть к движению;

офицеры могут и дальше выполнять свои обязанности, дав честное слово, что подчиняются обстоятельствам и будут лояльно выполнять все приказы повстанческого руководства;

если первые два предложения будут отвергнуты, офицеры переходят на положение военнопленных.

Посовещавшись, они все решили капитулировать. Галвао убедился, что это слабые люди, не заслуживающие доверия, и от них, следовательно, можно ожидать любой подлости.

Соттомайер, Пайве и несколько повстанцев присутствовали в каюте капитана при подписании «акта о капитуляции». Этот акт и другой, заранее заготовленный документ о захвате судна подписали капитан Майя, капитан Галвао, офицеры лайнера и свидетели-повстанцы. Но офицеры слезно умоляли руководителя повстанцев выдать им документы о том, что все они подчинялись силе оружия и действовали по принуждению. Слишком велик был страх перед вездесущей и всемогущей ПИДЕ — политической полицией Салазара, созданной но образу и подобию гестапо. Она могла жестоко покарать всех в будущем.

Сам переживший все ужасы салазаровских застенков, Галвао хорошо понимал страх, обуревавший офицеров судна, и поэтому выдал просимые свидетельства. Точно такой же документ был выдан и всей команде лайнера. Документы были заверены печатью повстанческого центра, также изготовленной заранее. Кроме того, подпись Галвао была хорошо известна не только ПИДЕ, но и самому Салазару.

После этого Галвао и Соттомайер поднялись в рубку. Курс был проложен заново, за руль встал один из повстанцев, «Санта-Мария» плавно развернулась и взяла курс на Африку.

На борту было спокойно: большинство пассажиров спало, гуляки из ночного клуба посчитали случившееся за… ночной маскарад. Впрочем, и узнав истину, они не испугались, наоборот, некоторые пришли в восторг, что оказались на «настоящем пиратском» корабле.

* * *

Капитан Галвао прекрасно понимал, что самое сложное начнется позже, когда о захвате лайнера узнают друзья и враги. Что же касается пассажиров, то по радиотрансляционной сети Галвао объяснил ситуацию и заверил, что никому не будет причинено никакого вреда и при первой же возможности все будут высажены в каком-либо нейтральном порту. Команде было сказано, что она, кроме персонала, обслуживающего пассажиров, останется на борту, чтобы вести судно.

Капитан Галвао, собрав привилегированных пассажиров в салоне, объяснил причины захвата лайнера и повторил свои заверения.

Вопреки ожиданиям, больше всего понимания повстанцы встретили у иностранных туристов, в том числе и среди большинства американцев. Многие из них, не опасаясь мести со стороны ПИДЕ, оказались впоследствии не только искренними друзьями Галвао, но и его помощниками.

Правда, нашлись и такие, кто возмущался и протестовал, усматривая в случившемся «руку Москвы». Многие страшились того, что «пираты» отберут их багаж, драгоценности, купленные в Европе автомобили. Некоторые вообще заперлись в своих каютах и долго не отзывались даже на уверения знакомых стюардов.

Под контролем одного из повстанцев радист лайнера передал в порт Эверглейдс и в правление «Х. О. Шоу компани» аналогичные радиограммы:

«Правая турбина временно вышла из строя, ход снижен до 17 узлов, в порт Эверглейдс прибудем с опозданием».

Радиограмма вызвала сенсацию: до сих пор «Санта-Мария» никогда не нарушала расписания. Капитану Майя предписали во что бы то ни стало устранить повреждение и завершить рейс вовремя!

Посылкой ложного сообщения капитан Галвао надеялся выиграть время, чтобы вырваться из лабиринта Антильских островов на просторы Атлантики. Капитан Галвао рассчитывал провести лайнер между островами Сент-Люсия и Тринидад. Но в эти расчеты вкралось непредвиденное обстоятельство.

Рано утром в понедельник 23 января судовой врач сообщил капитану Галвао, что жизнь раненого третьего помощника находится в опасности, так как сделать сложную операцию на судне не представлялось возможным. Кроме того, у одного из пассажиров, шестидесятилетнего американского гражданина Джеймса У. Мэрфи, начался острый приступ печени.