Океания. Остров бездельников

Вечером за карточным столом утренняя история обрастает новыми подробностями. Всем не терпится услышать, как было дело. Кормящие матери, не отрывая младенцев от груди, закидывают головы и хохочут, слушая, как от нас улепетывал кот и как мы ловили разбегающихся цыплят.

Позднее появляются Маленькие Джон и Джордж со своими факелами. Оба несут под мышками матрацы, набросив на плечи простыни. Я спрашиваю, куда они направляются.

— Мы идем спать в длинный дом, который кокорако. Нехорошо, когда кто–нибудь украдет.

— Да уж, в этом ничего хорошего не будет, — соглашаюсь я.

Думаю, Капитан был бы счур рад, — улыбается Лута, когда все расходятся. — Теперь мы можем начать улучшать деревню.

— Надеюсь, надеюсь, — откликаюсь я, ощущая невероятное счастье оттого, что, несмотря на многочисленные препятствия, нам удалось–таки добиться своего. И хотя до процветания, которое переживала деревня при Капитане, было еще далеко, он наверняка одобрил бы наше начинание. Без сомнения, впереди нас ждет еще долгий путь. И я поднимаюсь в свой дом, чувствуя, как в моих ушах звучит зловещее предостережение тетушки.

Глава 16 Праздник Святого Андрея

Птичник процветает. — Мы готовимся к пиру. — Я встречаюсь с чудовищным вепрем. — Церковь оказывается переполненной. — И мы танцуем до утра.

Цыплята, благополучно водворенные в новый дом, процветали, и теперь после длительных метаний жизнь деревни могла вернуться в обычное русло. Время замедлило свой бег и вновь не спеша начало обтекать острова, и я, удовлетворившись, спокойно дрейфовал вместе с ним сквозь дни и недели. По своему опыту мне стало понятно, что попытки повлиять на ход событий или ускорить их ни к чему не приводят, а потому я снял с руки часы и убрал их в ящик деревянного шкафа. И вскоре белая полоска, оставленная браслетом, поблекла и окончательно исчезла под загаром.

В обыденность жизни вносили разнообразие лишь восходы, закаты, смены утра и вечера, изредка она нарушалась также возникающими чувствами голода и жажды. Порой, удовлетворив их, я с готовностью откликался на мольбы налившихся свинцом век и на пару часов ложился соснуть. Приучившись каждое утро брать низкий старт от колодок амбиций и успеха и нестись по направлению к зачастую невидимой финишной прямой, не мог отучить себя от самодисциплины и навязчивой идеи, что все должно быть сделано в срок. Однако по прошествии некоторого времени мне удавалось сдерживать рефлекс собачки Павлова при звуке стартера.

Случались длинные периоды, когда вообще ничего не происходило, однако эта бездеятельность лишь усиливала удовольствие от ожидания особых событий в жизни деревни — ежегодных праздников, к которым готовились и которые заблаговременно обсуждали. Один из таких праздников наступал через несколько дней после прибытия цыплят, и поскольку у меня теперь выдался особый повод для празднования, я ждал его с особым нетерпением.

Самым крупным праздником в Мендали, не считая Рождества и Пасхи, был день Святого Андрея. Как выяснилось позднее, это никакого отношения к шотландской традиции не имело. Мысленно я уже приготовился к поеданию бараньего рубца с ямсом и к танцам вокруг ножей в килтах из пальмовых листьев под звуки бамбуковых волынок. Однако, как выясняется, Святой Андрей, рыбак по профессии, — это покровитель деревенской церкви, и именно в его честь устраивается религиозное празднество.

Христианская религия на Соломоновых островах воспринимается не как модный аксессуар, а с глубокой серьезностью, что производит еще более сильное впечатление, когда живешь в мире, в котором серьезно не относятся ни к чему. С двумя ежедневными молебнами по будням и тремя по воскресеньям она структурирует дни и, насколько я мог заметить, заставляет своих последователей жить в соответствии с заповедями, по крайней мере, насколько это возможно для людей, постоянно подвергающихся искушениям. Каждый островитянин являлся прихожанином одной из многочисленных церквей, расположенных на островах, и я впервые ощутил пользу от крещения. Нежелание принимать тот или иной бренд, хотя бы внешне, влекло за собой порицание.

Недостаток религиозности островитян заключался в том, что они с готовностью принимали любых миссионеров, которые в огромном количестве курсировали между островами. А разношерстная компания проповедников состояла из самых бессовестных лицемеров и недоразвитых придурков. Это были ярые горлопаны, щедро раздаривавшие буклеты и листовки и беспрестанно оравшие: «Да, найдите путь в этой жизни, и вы обеспечите себе вход в следующую!»