Океания. Остров бездельников

И в этот момент я вижу механика Джерри Ноба, который чинит в округе все подвесные моторы. Он катит на велосипеде, взятом напрокат у почтальона Сайлеса, в свою мастерскую и соглашается помочь и дать необходимый совет. Через полчаса Ноб возвращается с ящиком инструментов. Не проходит и нескольких мгновений, как он вместе с пилотом отвинчивает все шесть запальных свечей и принимается энергично продувать их и чистить под руководством почтмейстера.

— Не волнуйтесь, — смеется Ноб. — Никогда в жизни не видел такого хорошего мотора. Он счур хороший.

— Может, нам остаться еще на день? — спрашивает «звезда». — Наймем другой самолет. Который будет работать, — с мрачным видом добавляет он.

— Нехорошо ты говоришь, что этот плохой, — живо откликается пилот, не склонный терпеть грубые высказывания в адрес своего самолета. — Этот хороший самолет. Нечего волновать волнения.

И мы все вновь забираемся в салон. На этот раз оба двигателя заводятся с первого оборота, пилот поднимает вверх большие пальцы рук, и мы под вежливые аплодисменты зевак проносимся мимо здания терминала. Взлет проходит гладко, и вскоре мы взмываем над горами Нью-Джорджии. Оператор начинает пробираться к дверному проему.

— Фантастика! — кричит он, перекрывая шум ветра.

— Чертов идиот, — бормочет «звезда» и снова закрывает глаза.

Мы парим над лагуной, и я, выглянув в пластиковый иллюминатор, представляю себе, что именно в этот момент Вуни поднимает голову и видит самолетик, из дверей которого высовывается белый мужчина. «Совсем башню снесло!» — несомненно заметил бы он, если бы увидел такое.

Примерно через час мы садимся на взлетную полосу аэропорта Хендерсон и вываливаемся из самолета. Мои спутники предлагают подбросить меня до центра города, я с благодарностью принимаю их помощь, и мы начинаем переносить бесконечное количество сумок в ожидающий нас микроавтобус. Когда остаются последние коробки, из тени возникают двое мужчин, направляющихся к самолету. Одновременно крякнув, они вытаскивают из салона фанерный гроб, который, как выясняется, находился под сиденьем толстой телезвезды. И, судя по их пыхтению, становится ясно, что он отнюдь не пустой.

Мы изумленно смотрим, как они тащат его в сторону только что подъехавшего грузовика. На счет «три» они пытаются загрузить его в кузов, но в тот самый момент, когда гроб поднимается на необходимую высоту, одна из защелок расстегивается, гроб падает, крышка отскакивает, и я закрываю глаза.

После долгих, на мой взгляд, минут решаюсь посмотреть на происходящее и вижу, как носильщики мечутся по взлетной полосе, собирая раскатившиеся по ней кокосовые орехи. Я с облегчением разражаюсь хохотом и поворачиваюсь к остальным. Телезвезда тоже стоит, закрыв лицо руками.

— Эй, приятель, можешь уже открывать их, — вздыхает оператор, забираясь в автобус.

И телезвезда медленно раздвигает свои толстые короткие пальцы.

Когда мы добираемся до гостиницы, любимцу женщин явно не по себе. Он направляется в номер, даже не прихватив с собой бутылку пива, и громко жалуется на то, что у него наверняка началась малярия. Оператор злорадно улыбается и предлагает мне выпить.

— Чтобы отметить, — подмигивает он.

Но я отклоняю его приглашение. Мне надо искать мистера Ву.

Глава 12 Хониара

Я пытаюсь произвести хорошее впечатление в яхт-клубе. — Однако производить его не на кого. — И наслаждаюсь обществом представителей высшего света Хониары.

Хониара, о чем я быстро догадываюсь, — отвратительный нарыв на прекрасном и соблазнительном теле Соломоновых островов. К счастью, она не слишком отравляет впечатление от них, ибо, как было указано Джерри, одурманенная жарой острова Гуадалканал, она ничем не напоминает Мехико. В действительности скорее смахивает на картонные декорации низкобюджетного вестерна.

Свернувшись подобно пьяному бродяге, у подножия гребня Тандачехе, Хониара взирает мутным взглядом через единственную главную улицу на море и морской порт, представляющий собой усеянный обломками пролив между Гуадалканалом и Флоридскими островами. В 1942-м здесь происходило крупнейшее в истории морское сражение.