Океаны в трехлитровых банках

Она покупает кефир в картонной упаковке, чтобы потом разрезать ее и вылизать остатки. Бесит ли его это? Не то слово! Тогда она показывает свои ступни с крупинками сахара – в свое оправдание.

– Побрился – убери! Почему ты такая свинья?! – кричит она из ванной, плача над забитой волосами раковиной. – Из этого можно носки на зиму свалять!

А она – его геморрой. Ради двух лифчиков и трех пар трусов включает стиральную машинку. Деликатная стирка, видите ли! А что – руки из задницы? Руками постирать не можешь?

– Когда ты научишься до конца сливать воду? Когда ты научишься ставить новую туалетную бумагу? Сиденье когда научишься опускать?! – орет она.

– Тогда же, когда ты избавишься от своей библиотеки в туалете! – кричит он.

Он вечно спешит, поэтому все у него на ходу. Бутерброд на ходу, колбасой на пол, звонок на ходу, трубку куда попало, а ты потом ищи, хорошее слово в ее адрес – закладкой в памяти, которая потеряется, и все невысказанные благодарности забудутся. Он напоминает человека, спасающегося от вражеской армии: остановишься – убьют.

Ей хочется слышать «спасибо», она тоже любит ушами. Правда, и сама несловоохотлива – в ответ лишь «Я тоже…». Носит футболки с дырками, пижамные штаны в клетку и угги. Он идет с ней в дорогой бутик. Покупает ей что-то человеческое, девочковое. Она соглашается, поддакивает, хлопает в ладоши, а с утра опять дырявые майки, пижама с растянутыми коленками – и в его высший свет. А он краснеет.

Не подумайте, что их жизнь протекает лишь в этом ключе. Больше у них хорошего, конечно же. Но разве хорошее кому-то интересно? Разве интересно, как он сидит с ее сумасшедшей бабушкой целый день, пока она сдает экзамен? Разве интересно, как она мирит его с отцом, с которым они уже лет десять не разговаривают? Разве интересно, как они валяются на диване, положив друг на друга ноги, и по очереди читают вслух книжку о муми-троллях? Или их взаимное молчание, такое нетягостное, такое прекрасное, согласованное, не напрягающее, – разве интересно?.

Прошел месяц, а вместе с ним и срок действия договора, по которому они решили стать семьей. Понарошку.

Она вышла от него, волоча за собой чемодан на колесиках. И с этой минуты все у них перестало быть общим. Она ему оставила список с рекомендациями «Как вести себя с будущей женой», а он ей – «Как вести себя с будущим мужем».

Оказалось, что все было не зря.

Они стали терпеливее, мудрее.

Теперь он живет с милой девушкой, которая его очень любит и состоит сплошь из достоинств. Руками стирать умеет, воду экономит, в туалете не читает, носит платья и чулки.

Она тоже счастливица: ее мужчина не только готовит, но и убирает за собой; он лысый, поэтому раковина всегда кристально чистая. Он не пьет кефир. Совсем. Посвящает ей стихи каждый день.

По ночам, когда его новая пассия спит, он разрезает упаковку от кефира и выпивает остатки, а пока спит ее новый любимый, она подметает в кухне воображаемый сахар. Или специально рассыпает его на кафельный пол и подметает.

Но она гордая. Она не звонит первой. Девочки – они такие. Уж лучше сразу вниз с моста. И он не позвонит тоже. Он из породы одиночек. Своя территория, свой угол, свое пространство. Впустить чужого туда не так уж и просто. Устаканенный серый мир, но проверенный временем, а потому надежный, безопасный. И без боли.

Он бродит улицами. У него часа два. Его пассия съезжает – он ее попросил об этом.

– Ключ оставь под ковриком, – сказал быстро, не поднимая глаз, и вышел из квартиры.

Она тоже не смогла жить с другим человеком. Пока он спал, собрала чемодан и вышла тихо.

Сейчас они встретятся. Видите? Она выходит из-за угла, а он идет прямо к ней. Улыбаются друг другу. Без слов. Им все ясно без слов.

Следующее утро они встретят вместе.

Может быть.

Наверное…

Всем бы этого очень хотелось.

Автобус № 72

С морскими котиками мне было бы значительно веселее, чем с моими друзьями – Нытиком, Лентяем и Сверхчеловеком. Дело не в них, они все те же и так же – нытик, лентяй и сверхчеловек. Дело было во мне: что-то надломилось или, наоборот, отросло.

Я всех обманула, чтобы сегодня побыть одной. Не то чтобы мне с самой собой интересно – я так себе собеседник, так себе слушатель, так себе друг, но кое-как я научилась с собой сосуществовать. Правда, в друзья бы я себя не взяла, будь я – не я.

Всех обманула. На работе сказала, что температура. Учителю, что должна быть на работе. Нытику, что у меня урок. Лентяю, что я с Нытиком, а Сверхчеловеку… Сверхчеловеку я просто не ответила на звонок.

Я съела яблоко, оставив лишь хвостик, бросила лифчик, юбку в стиральную машинку, надела круглые очки с синими окнами и поехала к морю.

– Bonjour, monsieur!

Я не знаю французский. Толком не знаю ни один язык. Как попугай. Слово там, слово здесь, если долго не повторять – забываю. Но у меня идеальное французское произношение, и меня часто принимают за француженку.

– Comment allez-vous?