Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. А.И. на тему 1905 год. Общий файл.

На последующих испытаниях Эссен не присутствовал. По утрам приходили штурманцы и, выяснив программу дня, вскорости отбывали в неизвестном направлении. На вопрос, чем занимается фон Эссен, только пожимали плечами. Все это не мешало 'молодым комиссарам' с чистой совестью подписываться под протоколами испытаний, из чего переселенцы сделали вывод - 'главный' бдит, но издалека.

По правде сказать отсутствие высокой комиссии нисколько не мешало, т.к, испытания по существу свелись к доработке макетов. Проверяли работу станций в телеграфном режиме, пытались термостабилизировать частоту и сузить полосу пропускания приемника. Толком не получалось - сказывалось отсутствие специфической элементной базы. У местных эти работы вызывали недоумение. Первым не выдержал Коринфский:

- Борис Степанович, я совсем не против ваших исследований, но вы же получили блестящий результат?

В вопросе слышалось знакомое - надо ковать железо пока горячо.

- Хе-хе, Евгений Львович, а если нам удастся сузить полосу пропускания в десять раз, то шумы упадут в корень из десяти, считай в три раза, а это о-го-го как здорово!

Поймав недоуменный взгляд, Федотов был вынужден прочитать краткую лекцию о связи между излучаемой мощностью, дальностью связи и шумами.

- Лишняя неделя, сами понимаете, принципиального значения не имеет, но цель того стоит, - закончил Федотов.

Неделей дело не обошлось, но через пять дней был получен более-менее приемлемый результат. На том решили остановиться.

Борис заканчивал отчет, когда в лабораторию заскочил запыхавшийся Коля Поповкин:

- Борис Степанович - их высокоблагородие господин Эссен пожаловали.

Все подтвердилось - за ходом испытаний контроль не снимался. После обмена приветствиями и получения информации из первых рук Эссен для проформы немного покопался в документах.

- Господин Федотов, я не могу считать ваши испытания достаточными, в них нет практической части с выходом в море.

Капитан первого ранга Императорского флота стоял, заложив руки за спину. Поза и выражение лица являли собой непреклонность, достойную Державы.

В категоричности фразы угадывалось надменная нарочитость. Если бы не высокое офицерское звание и приличный возраст каперанга, Борис бы сказал, что его разыгрывают. От непонимания происходящего он начал внутренне закипать: 'Ни хрена себе, он не может, а нам нужны твои ценные указания? Встал, как хрен моржовый на мостике. О средствах ты, интересно, подумал? Аренда корабля, оборудованного электропитанием, нам обойдется дороже, чем все сегодняшние работы'.

- Господин Эссен, - голос Федотова был подчеркнуто сух, - мы не Ротшильды, чтобы нести такие затраты.

- Борис Степанович, Императорский флот заинтересовался вашими аппаратами, но требуются морские испытания. Выход клипера 'Крейсер' назначен на среду. Приказ приступить к монтажу станции господин Коринфский только что получил.

Эссен пожевал губами, будто пробуя на вкус салфетку.

- А с вас, батенька, снижение цены на станции.

Федотов был готов поклясться, что в последней фразе прозвучало ехидство. В мире переселенцев госзаказчик частенько пользовался подобным приемом, втюхивая 'гнилой товар' при отсутствии статьи в бюджете. Здесь Федотов ожидал чего угодно, но только не такого предложения. У Зверева, впервые в жизни столкнувшегося с таким изощренным 'облагодетельствованием', едва не отпала челюсть.

'Ни фига себе! Ну Эссен, ну Россия матушка. Сильна же ты традициями. Не ожидал', - пронеслось в сознании Федотова.

Переселенцы понимали, что проблемами испытания Эссен был озабочен по стольку - поскольку и много времени на 'пробивание' испытательного рейса не тратил. Не сговариваясь, оба пришли к выводу: каперанг гораздо влиятельнее, нежели им показалось изначально. К сожалению, на этом этапе испытания в море не давали ничего принципиально важного, но коль родина потребовала, оставалось расслабиться и получить удовольствие.

- Ну, что я могу вам сказать, уважаемый Николай Оттович, - голос Федотова выражал все, что он думал на самом деле. - Наш аппарат пока не морского исполнения, но за пяток дней с ним ничего не сделается. Справимся. Но, условие - в море мы идем со Зверевым.

Глава 19. Море и события на востоке державы.

6 мая. Балтийское море.

Клипер был красив. Низкий силуэт и три скошенные назад мачты, создавали ощущение изящной легкости. Даже короткая труба паровой машины не смотрелась уродливой. Под стать оказалось и имя: 'Крейсер'.

Зверев влюбился в корабль, едва завидев его с разъездного катера.

- Это же настоящий парусник! - полушепотом горячился Димон, - Какие мачты, а пушки! Борис Степанович, это же настоящий раритет!