Ох и трудная это забота – из берлоги тянуть бегемота. Книга 3

По мнению Виктора, медицинскому руководству давно было пора озаботиться увеличением медперсонала в низовом звене. При правильной обработке, по типу той, что была проведена с бойцами уважаемых гостей, санитарные потери снизились бы весьма существенно. Сейчас же, при наплыве раненых, медики вынуждены были следовать доктрине «русского» доктора Эрнеста фон Бергмана, об «изначальной стерильности огнестрельных ран».

Судя по отчетливому сарказму, Каминский в равной мере сомневался и в русских корнях профессора Берлинского университета, у которого Виктор пять лет слушал лекции, и в «изначальной стерильности».

Второй эпизод касался разговора Грача с командиром Стальной дивизии, генералом Корниловым. Тогда же Петр с удивлением узнал, что с комдивом Грач был знаком еще до войны.

В первую очередь Лавра Георгиевича интересовали результаты разведки, во вторую подробности рейда и эффективность ударов по противнику. Грач отстаивал позицию, озвученную им еще в кабинете Брусилова: «Разведка и еще раз разведка. Диверсии только в самых крайних случаях, и непосредственно перед наступлением».

Корнилов горячился. Грач стоял на своем. Корнилов ядовито спросил, мол, что же вы в таком случае полезли взрывать составы? Ответ был в духе, на всякое правило есть свое исключение. Кстати, и свое наказание, и вообще, что они обсуждают? Суть или за поболтать?

Петр же припомнил едкое определение: «Корнилов имеет сердце льва, и голову барана». Так ли это на самом деле, выяснить репортеру не сподобилось- судя по всему, сегодня бодаться прославленному комдиву не хотелось, и вместо дурного занятия, он поинтересовался отходом:

— Просветите, что это пошли за слухи об аэропланах, якобы устроивших австрийцам варфоломеевский вечер?

Вот тут Петр услышал совсем иную, нежели он знал, версию событий. Оказывается, успешно оторвавшись от преследования, отряд столкнулся с жиденьким заслоном на гребне, сквозь который Грач рассчитывал незаметно просочиться к своим. Налетевший порыв ветра приподнял туман. Мгновенно вспыхнула перестрелка, но невесть откуда взявшийся одинокий Миг, спутал супостату все карты, высыпав на его голову десяток гранат и немного причесав из пулемета.

Спустя минуту, очередное облако вновь плотно окутало гребень, и разведчики благополучно перешли на свою сторону. Грач утверждал, что лично видел, как летчик-наблюдатель, поливал врага из пулемета. Попал он в кого, или промазал, выяснить по понятным причинам не удалось.

Уточнять, почему Грач не счел нужным показать реальное положение дел, Петр не стал. Девиз: «Командир всегда прав» он впитал в первую очередь, зато неожиданно для себя нашел золотую репортерскую жилу там, где не мог и помыслить.

Эмоции, охватившие Петра при виде беспомощно лежащих на осенней листве бойцов, не оставляли. Эти чувства толкнули репортера несколько раз наведаться в полковой лазарет. Состояние раненых вагнеровцев, и солдат, получивших обычные перевязки, отличались разительно. Это было видно даже такому дилетанту, как Петр. Еще печальнее выглядела ситуация на львовском эвакопункте. В ожидании запоздавшего эвакопоезда, здесь скопилось сотни раненых. Как ему поведали здешние медики, «антонов огонь» не щадил ни солдат, ни офицеров. Многим требовалась срочная ампутация, но ее могли провести только в госпиталях, до которых еще надо было добраться.

Все это, Ямщиков осмысливал по дороге домой. Тогда же, после вопроса Петра, как бы развернулись события, не появись краснозвездных аэропланов, всплыли неизвестные ему ранее подробности. Оказывается, сразу после второй атаки австрийцев, к ним в тыл вышла снайперская пара, с заданием уничтожить расчеты артиллеристов, если такие появятся. Бесшумное оружие в умелых руках — страшная сила.

Кроме того, в тылу у засевшего на северных склонах австрийского заслона, уже сосредоточилась группа Скандинава с эскадроном уссурийской казаков. Ко всему, между всеми группами поддерживалась связь по радио. Рации, с дальностью связи до пяти верст, берегли как раз для такого случая. А вот на вопрос, мог ли командир общаться с военлетами, Грач только загадочно усмехнулся. Получалось, что еще находясь в долине, командир принял единственно верное решение — если хребет затянет облаками, то группы легко просочится мимо австрийского заслона, а в случае хорошей погоды, в помощь разведчикам выходил Богомол с казаками. Наверняка были в этих раскладах и краснозвездные аэропланы. В этом Петр теперь не сомневался.

Уяснив себе реальное положение дел, Петр не стал сетовать на свою неграмотность. Вместо этого он поблагодарил судьбу, за знакомство со столь необычным и дальновидным командиром.

* * *

Слухи имеют свойство мчаться быстрее ветра, обрастая по пути массой самых невероятных подробностей. В этом репортеры убедились, едва прибыли в Петроград.

Сказать, что их заметки имели успех, значило бы серьезно погрешить против истины. Троицу репортеров буквально засыпали заманчивыми предложениями.