Ох уж эти тёмные

Их провели к раненым. Около двадцати человек в тяжелом состоянии и еще десятков пять с легкими травмами. Среди наспех расстеленных одеял сновали три уставшие девушки, двое мужчин суетились у костра и спорили относительно эффективности уринотерапии при лечении черепно-мозговых травм.

Того, кто высказывался «за» подобное лекарство Лассо немедленно переквалифицировал в медбрата, сообщил, что целитель досрочно не прошел переаттестацию и отправил собирать из-под больных то самое ценное лекарство, вызвавшее столь ожесточенные споры.

Вооружившись бинтами, горячей водой, набором скальпелей, где недостающие инструменты были заменены острыми столовыми ножами, барон отправился на борьбу с переломами и ссадинами, сменив уставшего целителя. Император шел следом и тащил на себе мази, присыпки и огромную бадью с холодной водой, тихо возмущалась насчет эксплуатации Императоров в качестве стандартной физической силы. У него не мышцы самое ценное, а мозги, но здесь их приложить не к чему.

Целителю ворчание эльфа скоро одемонело. Мало того, что руки по локоть в крови, обезболивающих не хватает, и Осантейя из головы не выходит, так еще и фон на уши давит, создавая негативную обстановку.

— Ты можешь помолчать? — Рявкнул целитель, вытаскивая здоровую щепку из бока пациента.

— Да, — бу-бу-бу…

— Я же просил! — Тянущуюся к здоровому ножу руку Лассо остановил на полпути.

— Слышал, — бу-бу-бу…

— Иллинойс! — Крикнул он не отрываясь от вскрытия огромного нарыва рядом с раной. Прицелился, полоснул и лишь природная реакция позволила ему увернуться от брызнувшей жидкости. А вот темный не успел. Секунда замешательства, грохот упавшего в обморок тяжелого тела и наступила долгожданная тишина.

— Вот оно — счастье! — улыбнулся целитель, прочистил рану и приступил к фигурной штопке.

Насчет Императора он не волновался. Не так холодно, чтобы простыть, не мешает и под присмотром. Без сознания эльф нравился ему куда больше, чем бодрствующий: тихий, мирный, спокойный — просто лапочка. Только не все учел оборотень: темнота, усталость и тропинка, поперек которой расположился отдохнуть впечатлительный Властелин, ставший камнем преткновения для идущего с обильным уловом санитара. Крышки, плошки, банки и их содержимое вылилось на эльфа, который как раз выбрал удачный момент, чтобы вернуться. Мгновенно вспылив, Император поспешно ретировался, кляня целителей новаторские способы лечения.

— Вот! Вот! Я же говорил, она творит чудеса! — Воскликнул поклонник уринотерапии. — Даже мертвого на ноги подняла! Видели? — Пристал к ди Кассино человек.

— Ага, только на всех остальных не экспериментируйте, они еще пока живы, — буркнул Лассо и вытер со лба пот. — И вообще, идите-ка спать, а то ваш воскресший вернется и поблагодарит!

Закончив с осмотром целитель выдохнул и вернулся к общему костру, где грелся мокрый и все еще немного пахнущий Иллинойс. Эльф в одиночестве стучал зубами от холода, заняв целое бревно, а остальные сгрудились поодаль, жертвуя теплом в обмен на чистый воздух.

— А с демонами что? — Спросила незнакомая женщина. — Как вообще допустили, чтобы они на свободу выбрались?

— Это не наши демоны, — оборотень устало смотрел на огонь. Демоны его сейчас меньше всего волновали. Как Кель? Они с ними справится? Да, она обученный демонолог и ей не впервые приходится усмирить тварей, но сколько их в Корзасе: одна, три, десять? Хватит сил, магии, умения? Конечно, ее страхует Снэйк, но кумбы не бессмертные существа. Сердце сжало когтистой лапой страха.

— Кель… — вдруг выдохнул Император. Тонкая пожертвованная сердобольной старушкой шаль соскользнула с его плеч. Темный встал и уставился в темноту. Задохнувшись от волнения ди Кассино обернулся, но не увидел и не почуял ничего.

— Что? — Подскочил оборотень к Властелину. — Она ранена? Серьезно? — Мужчина встряхнулся Иллнойса. — Да скажи же что-нибудь! — Потребовал Лассо срывающимся голосом.

Но эльф молчал. В его груди словно разливалась жгучая кислота. Стало трудно дышать, а голову затуманили образы прошлого. Еле слышный голос звал пройтись по тонкой грани между миром живых и тем, куда уходили мертвые. Он требовал и угрожал, неумолимо завлекая за собой на скользкую тропу, где неверный шаг будет стоить чего-то большего, чем жизнь. Но если это может спасти Кель…

Иль чувствовал, как силы покидают ее. Как натянулась и звенит тонкая нить «привязки», как близко она к тому, чтобы порваться, больно хлестнув по в миг обнажавшимся нервам Властелина, и надо всего чуть-чуть — лишь зачерпнуть горсть из раскинувшегося океана безграничной силы и плеснуть по нити связующего заклинания. Много это или мало? Ну, чья-то жизнь, просто кто-то не проснется завтра, не откроет глаза и не улыбнется жене и детям. Кто-то, кому ты недавно смотрел в глаза или для кого нес бадью с холодной водой. Кому есть дело до них? Все смертны, все умирают. И выбор ровным счетом не изменит ничего, всего лишь сделает путь немного короче и легче. Разве это не благо? Разве ее жизнь не ценнее пары-тройки других?

Решайся…

Торопись…