Ох уж эти тёмные

Острый крик жаркой волной окатил Властелина. Кель… сорвалось с окровавленных губ. Эльф закрыл глаза и по локоть погрузил руку молочно-белый туман. Саркастический смех раздался на грани сознания мужчины, ему почудились цепкие объятия на его запястье, рывок и Иллинойс с головой погрузился в клубящуюся субстанцию.

Ди Кассино отшатнулся. Неподвижная фигура Императора подернулась зеленоватой дымкой. Лопнула цепочка медальона, а камень в массивной золотой оправе почернел и рассыпался. Иллюзия сползла с темного, проявив истинный нелепый облик Властелина. Его крик заставил невольных наблюдателей отшатнуться и крепче вцепиться друг в друга. Сияние вокруг эльфа полыхнуло зелеными языками и исчезло, окатив волной воздуха с тысячами перешептывающихся голосов.

— Кель… — скрючившись на земле и баюкая прижатую к груди левую руку прошептал Иль почерневшими губами.

— Нет, — Лассо сделал шаг вперед. — Нет! Я дам тебе сдохнуть, слышишь ты, демонов эльф!

Оборотень схватил кажущееся теперь тщедушным тело Властелина, взвалил себе на плечи и потащил к навесу, брякнул на груду досок, заменяющую стол, разрезал куртку, руками разорвал рубашку на покрытой липком холодным потом теле Иллинойса и быстро ощупал туловище.

Внешних повреждений нет, тогда что с ним? Магическое истощение у не мага? Хотя… Целитель вспомнил драку и огонь. Тогда он подумал на амулет, но вдруг… Бывали случаи поздней активации дара, чем предки только не шутят, но тот ли это случай? Попытка только одна.

Ди Кассино крутанул в ладони нож, посмотрел на свои пальцы. Эльф застонал. Его веки дрогнули, запеченые губы вяло шевельнулись. Нет времени. Нет и средств. Лассо решительно надрезал подушечки всех пяти пальцев. Кровью начертил алхимические руны над нервным центром Властелина, достал подаренный Осантейей амулет, надрезал кожу на левой ладони и сжал магическую безделушку.

Два сообщающихся сосуда, трубки между ними и катализатор. Запаянная в камне магия сперва по капле, а следом волной прокатилась по телу оборотня и влилась в эльфа. Лассо отдышался. Он едва стоял на ногах, но ждал, чтобы убедиться — подействовало. Минут через пять дыхание Властелина нормализовалось, биение сердца выровнялось, а щеки слегка порозовели. Барон ухмыльнулся и, вспомнив, о любителе уринотерапии расхохотался в голос. Как бы он предпочел пять минут назад иметь в своем распоряжении сие чудодейственное средство.

— Лассо, помоги…

Целитель обернулся. Гвардарец поддерживал изгвазданного Снэйка без клочка одежды. На руках кумбы, принявшего человеческий облик лежала покрытая кровью и слизью герцогиня.

— Лассо, — с отчаянием произнес желтоглазый. — Она не дышит…

Кель

Я ощущала себя… очень комплексно. Одним словом всю гамму чувств и не выразить. Голова перестала считать себя часть целого организма и радовала пустотой, звоном и гуляющим по ней сквозняком. Мое тело явно подменили. У меня никогда не было таких заторможенных реакций. Руки и ноги прежде чем послушно выполнить команду сперва спрашивали «а?», затем переспрашивали «чо?», после уточняли «правда-правда?» и получив ответ на третий вопрос с огромным нежеланием приступали к делу. Почесать нос превратилось для меня в поистине героических размеров задачу, а остальное…

— Я это использовать не буду! — Хорошо хоть голос остался прежним: рычать, реветь и шипеть получается совсем не плохо.

— Будешь, — Лассо помахал изделием перед моим носом. — Давай, это не страшно и не больно. Увидишь, тебе сразу станет легче.

— Ты смерти моей хочешь или позора?! — Демоны! Меня — воина, которого ничем не проймешь, до дрожи в коленях путает Это! — Убери! — Прошипела и попыталась отпихнуть руку целителя от себя, но промахнулась.

— Как раз таки наоборот! — Рявкнул раздраженный Лассо. Эй, он как с больным-то разговаривает? Надо будет жалобу в гильдию написать. Ага, они с одного заголовка «целитель угрожал немощному подопечному расправой ночной вазой» обос… обхохочутся!

— Я тебя вообще уволила, — напомнила, не желая сдаваться.

— Считай, что новую работу я уже нашел. Устроился в Корзасе на полставки, а тут ты. Ладно, Осантейя, туалет в стапятидесяти метрах отсюда. Если сумеешь дойти — твоя взяла. Если нет… — он помахал фарфоровым чудовищем и ехидно улыбнулся.

Сто пятьдесят метров? Он издевается?!

Я зыркнула на оборотня, чудовищным усилием воли напрягла мышцы живота и села. Голова немедленно радостно закружилась в вальсе, а к горлу подкатил комок из желудка и тошноты.

Я должна, я справлюсь! В конце концов и не такие баррикады брали. Подтянула ноги к груди. Грохнулась на бок, кое-как встала на четвереньки. А удобный способ передвижения: точек опоры больше, вес тела более равномерно распределен, не даром им дети и пьяные активно пользуются. Собрались с духом и поехали: шаг рукой, шаг ногой, опять рукой и опять ногой. Мне начинает нравиться! И вроде внимания никто особого не обращает. Идет себе человек, никого не трогает. Подумаешь на четвереньках идет, так с кем не бывает? У местного контингента такое по выходным и праздничным дням регулярно случается.