Ох уж этот Мин Джин Хо – 10

— Именно так. Вы же в курсе, что он планировал создать ещё несколько юрисдикций, где были бы разрешены подобные исследования. И, скорее всего, предполагал использовать разработки стартапа именно там. Но теперь подобные изменения откладываются на неопределённый срок. Корея остаётся единственной страной, где подобный формат исследований одобрен законом. Так что вам эта компания всё равно ни к чему, а вот мне она может принести немало денег.

Обоснование было не самым идеальным и наверняка вызывало вопросы. Тем не менее, формально к нему было не придраться. В Штатах полноценная реализация подобных разработок действительно была почти невозможна. Максимум, чего они могли добиться, — тестирования продукта на добровольцах. И то лишь в некоторых штатах, где подобное позволяли правовые нормы. Для того, чтобы запустить продукт в массовое производство, требовалось менять федеральное законодательство.

Как я и предполагал, критических проблем с моими просьбами не возникло. Хотя на самом деле меня интересовал только один актив — аргентинский стартап. Впрочем, нынешний глава оборонного концерна практически сразу согласился на сделку по его продаже. А после того, как спустя пятнадцать минут мы пришли к взаимопониманию по вопросу переговоров с китайцами, он проверил текущее местонахождение бывшего собственника компании, который сейчас являлся её директором, и выступил в качестве организатора нашей встречи.

Конечно, это было не обязательно. Как член корейской команды, присланной для расследования, я и так мог беспрепятственно войти в любое здание, принадлежащее «Локхид». Однако тот факт, что я мог оказаться внутри, вовсе не означал, что нужный мне человек не покинет это здание. В данном случае у меня были гарантии, что он останется на месте. Как минимум, по той банальной причине, что собственная служба безопасности не позволит ему выйти.

После того как американские переговорщики нас покинули, мы с Чжи всё-таки закончили ужин. Затем я оставил слегка шокированную девушку в отеле, а сам отправился в штаб-квартиру «Локхид». Несмотря на поздний час, глава аргентинского стартапа, который теперь стал подразделением оборонного концерна, был на месте и ждал нашей встречи.

Всех охранников, кроме водителя. я тоже оставил с Чжи — на всякий случай. Впрочем, за свою безопасность я не беспокоился. Бывшие соратники Грэма вряд ли напоминали древних японских самураев. Сомневаюсь, что кто-то из них даже на секунду задумался о мести за своего «сонбэ». Всё, что их сейчас волновало, — битва за власть и ресурсы.

Спустя полчаса езды по ночным, почти пустым улицам Вашингтона мы прибыли к нужному зданию. Ещё через десять минут я открыл дверь переговорной, где меня уже ждал аргентинец. Словам первого вице-президента «Локхид» о полном отсутствии прослушки и наблюдения я, естественно, не поверил и открыто говорить не собирался. Но, увидев собеседника, понял, что в этом нет необходимости. Всё было написано на его лице. Страх, злость, ожидание неминуемого. Этот человек прекрасно понимал, кто сейчас зашёл в комнату, и его едва ли не трясло от внутренних переживаний.

Впрочем, это было объяснимо. Подозреваю, сделка по приобретению стартапа была далеко не добровольная, и у его бывшего владельца были все основания опасаться меня. В его глазах я ничем не отличался от Роберта Грэма. Разве что оказался чуть искуснее и сумел прикончить своего оппонента. Что делало меня ещё страшнее.

Расположившись в кресле напротив него, я внимательно посмотрел на собеседника. Подождав немного, спокойно произнёс:

— Я не Роберт Грэм. И не такой, как Роберт Грэм. Вы понимаете, о чём я?

Тот судорожно сглотнул. Покосился в сторону выхода. Снова посмотрел на меня.

— Понимаю. Но, думаю, и вы осознаёте, что поверить вам на слово я не могу.

Я улыбнулся.

— Сейчас я здесь, в штаб-квартире «Локхид». В комнате, которая, скорее всего, находится под пристальным наблюдением видеокамер. Пусть мне и обещали обратное, но уверен, камеры есть. Если это подтвердится, последствия для американского правительства будут весьма дорогостоящими. Например, миллиард долларов за каждую минуту нарушения моей приватности.

Подняв голову, я выразительно осмотрел помещение, улыбаясь невидимым операторам, а затем снова посмотрел на собеседника.

— Тем не менее, я здесь. Разговариваю с вами и хочу решить вопрос миром. Хотя мог бы просто забрать всё, что мне нужно, силой.

Мужчина нервно замер, разглядывая меня. Провёл руками по лицу. Глубоко вздохнул. Я заметил, как напряглись мышцы его ног. Могу поспорить, в его обуви было что-то острое, доставляющее дискомфорт и боль — один из самых простых способов снизить эффективность воздействия специалиста моего профиля. В конце концов, он заговорил:

— Чего именно вы хотите? Какие ваши требования?

Я коротко рассмеялся.