Охонский батюшка

Охона – одно из древнейших сел Новгородский области. И церковь здесь тоже древняя. Построенная в начале XIX века, к 60-м годам XX-го она уже изрядно обветшала: прохудилась крыша, устрашающими дырами зиял иконостас, в разбитые окна ветер загонял первый декабрьский снежок.

Но отцу Василию Господь даровал золотые руки. Батюшка все делал сам – искал синьку для окраски стен, обновлял убранство храма и дрова для церкви на зиму заготавливал. Потихоньку храм Святой Троицы обрел прежнюю красоту и величие. Приехавшие из Москвы художники обновили иконостас. Местные жители, видя усердие нового батюшки, достали припрятанные от властей иконы и отнесли их в церковь. Вскоре к охонскому храму, единственному в округе, потянулись люди.

Полюбили в Охоне батюшку Василия. Да и как иначе? Пройдя тяжелые испытания, он не ожесточился, не потерял веру в добро, милосердие. Глубоко зная человеческую природу, батюшка никого никогда не осуждал, не укорял, не навязывал свою точку зрения.

Как знать, не было бы в его судьбе тяжелого, голодного детства, в окружении жестокого, беспощадного и воинствующего атеизма, не было бы многолетнего ужаса фашистского плена с привычным ожиданием смерти, не было бы послевоенных голодных лет в «родном» русском концлагере, возможно, не увидели бы мы той силы духа, которая была присуща отцу Василию.

«Спасись сам, и тысячи вокруг тебя спасутся», – говорил старец Серафим Саровский. Находясь рядом со светом, невозможно оставаться во тьме, растворяясь в любви, невозможно лелеять злобу и ненависть. От одного взгляда на отца Василия уже становилось светло на душе. Все лицо его светилось неземной, просветленной любовью. Эта любовь объединяла, обновляла, грела и радовала каждого, кто приближался к батюшке из Охоны.

«Он прикровенно указывал верный путь»

В своих проповедях отец Василий не стремился учительствовать и скорее прикровенно исповедовался, говоря о том, что стало его личным духовным опытом. Сила проповеди была не в словах, а в личности батюшки. Заемных мыслей и чувств не было, каждое слово отражало его поступок, его собственный опыт. Возможно, поэтому духовные чада батюшки с такой теплотой и признательностью вспоминают советы, данные им во время проповеди. Не напрямую, часто иносказательно, рассказывая библейскую притчу или говоря об обычной житейской ситуации, он прикровенно указывал верный путь.

Надежда Васильева из Боровичей рассказывает о тех необыкновенных, трудно передаваемых чувствах, которые у нее возникли в храме с. Охона, когда она приехала сюда в первый раз. Ей показалось, что отец Василий знает о ее проблемах еще до того, как она ему о них поведала. Что это, простое совпадение, или особый дар духовного видения? «Здесь я была впервые, – вспоминает женщина, – впервые же видела и отца Василия, о котором уже слышала много хорошего. Во время проповеди батюшка стал говорить обо мне. Буквально перед самым приездом в Охону меня не приняли на должность председателя Красного креста, и я была очень огорчена. И тут вдруг отец Василий в проповеди рассказал о роли Красного креста во время Великой Отечественной войны. И еще сказал, что сегодняшнюю организацию Красного креста нужно называть Черный крест, потому что не благо, а зло несет он в мир. Уже после я поняла, что моя работа в этой организации, через которую проходило много сомнительных сделок, была бы искусительной».

«Когда я вместе со своей мамой приехала в храм Охоны в первый раз, – вспоминает Филиппова Светлана из Боровичей, – то поразилась, увидев этого величественного, но очень смиренного человека. В то время батюшка был уже болен. Во время проповеди говорил с трудом, выдерживая паузы, словно набираясь сил. Но с таким смирением, с таким человеколюбием!

В охонский храм я приехала не случайно. Многие знакомые говорили мне о том, что недалеко от Пестово, в местечке Охона, служит батюшка, обладающий даром прозорливости. И вот, когда служба подошла к концу и отец Василий начал говорить проповедь, я мысленно попросила батюшку мне помочь. В то время у меня были серьезные проблемы с дочерью-подростком. Как и многие родители, с первым ребенком я, вероятно, перемудрила. Была излишне строгой, деспотичной, контролировала каждый ее шаг, и, естественно, получала отпор. Мне очень важно было понять, права я или нет? Во время проповеди отец Василий посмотрел на меня и сказал, что нужно всех любить. И детей своих в первую очередь. «А бабушка, – произнес он, повернувшись к моей маме, – самое теплое место в доме. И она должна остановить свою дочь». Мне так стыдно стало от этих простых и проникновенных слов! Стою, плачу. Ведь я ломаю свою дочь! Ведь в моей строгости не любовь, а жестокость. С этого момента я как будто переменилась. Старалась быть более мягкой, понимающей. И общение с дочерью у меня наладилось. Спасибо, батюшка, за все!»