Охота

Тёмные портьеры покрывали стены, их чёрные складки придавали комнате неуловимое качество простора. Столы и кресла были отодвинуты к стенам, а на голом полу можно было увидеть необычный рисунок. Дойл порылся в своей памяти; затем он узнал этот рисунок — пентаграмма в концентрических кругах и шестиконечная звезда, начерченные каким-то веществом, которое светилось слабым зеленоватым светом.

Вокруг пентаграммы были расположены на одинаковом расстоянии друг от друга замысловатые гравированные лампы из серебра, а внутри рисунка стояли стул и стол, на котором лежала большая, переплетённая железом книга, и курильница, подвешенная на треножнике. Действительно, комната колдуна! Дойл почувствовал небольшой всплеск раздражительности и гнева. Такой дурак может что угодно сделать с состоянием старого Бенсона. Стоит ли отдавать наследство в его руки? Наверное, он потратит всё на какую-нибудь мумию!

Дойлу пришла в голову ещё одна мысль: нужно ли убивать кузена? Может, проще доказать в суде, что Бенсон сумасшедший? Дойл отложил в сторону эту непродуманную идею. Нельзя было рисковать. Пистолет гораздо надёжней.

Бенсон странно наблюдал за Дойлом.

— Удивлён, да? Ну, похоже, на первый взгляд это выглядит довольно необычно. Я объясню позже. Сначала сядь и расскажите мне о себе. Что привело тебя сюда?

Бенсон отодвинул одно кресло от стены. Дойл погрузился в него, вытащив сигарету.

— Это долгая история, — начал он. — Ты совсем не в курсе, что происходит в мире, да? На днях мы с твоим дедом говорили о тебе.

Дойл внимательно наблюдал за Уиллом, но тот не пошевелился. Видимо, он ещё не знал о смерти старого Бенсона.

— Мне стало интересно, как…

— Э-э… извини меня, — прервал его Уилл. — Ты можешь не курить здесь?

— А? — Дойл уставился на кузена, затем вернул сигарету в портсигар. — Конечно.

Очевидно, Бенсон почувствовал необходимость объяснить, чем он тут занимается.

— Я тут работаю над довольно… э-э… деликатным экспериментом. Даже небольшие помехи могут поставить под угрозу успех всего дела. Я… боюсь, ты будешь считать меня негостеприимным хозяином, Эл, но ты действительно пришёл в неподходящее время.

Уилл поколебался и снова бросил странный взгляд через своё плечо.

— Ты планировал остановиться здесь сегодня вечером?

Дойл притворился тактичным.

— Что ж, если ты так говоришь, я не хочу навязываться. Я не имел в виду…

— Нет. Нет, ничего подобного, — поспешно сказал Бенсон. — Я только что начал этот эксперимент, и мне нужно его закончить.

Даже сейчас это опасно.

Дойл быстро обдумал услышанное: этот человек явно сумасшедший. И вообще какой формой бреда является этот «эксперимент»? Но Дойл пока не мог уйти. Он подмигнул и многозначительно кивнул.

— Ожидаешь какую-то компанию, а, Уилл?

Бледное лицо Бенсона вспыхнуло.

— Нет, — ответил он. — Тут ты ошибаешься. Это на самом деле эксперимент, и очень опасный, поверь мне. Послушай, Эл.

Можешь ли ты сейчас уехать ночевать в деревню… и вернуться завтра? Я в самом деле ужасно рад тебя видеть, но это… ну, я не могу объяснить. Поначалу это всегда звучит невероятно. Подумай об этом как о научном эксперименте со взрывчатыми веществами.

— Боже, извини, — поспешил ответить Дойл. — Я был бы рад вернуться, но не могу. Что-то не так с моей машиной. Мне как-то удалось на ней добраться до твоего дома, и я не механик. Можем ли мы позвонить в деревню, чтобы кто-нибудь забрал меня?

На мгновение Дойл затаил дыхание. Он не верил, что у Бенсона есть телефон, но…

— У меня нет телефона, — ответил Бенсон, кусая губы. — Ты сейчас здесь, Дойл, и я несу ответственность за тебя. Я… на самом деле ничего опасного не случится, если ты будешь делать то, что я скажу.

— Конечно. Если тебе так угодно, я пойду в другую комнату и почитаю что-нибудь, пока ты не закончишь. Я…

Дойл умолк, заметив странное выражение, появившееся на лице Бенсона.

— О боже, нет! Ты останешься рядом со мной! Это единственное место, где ты будешь в безопасности. Тут…

Он быстро оглянулся. Дойл увидел, что из курильницы поднимается густое голубоватое кольцо дыма.

— Сюда! — крикнул Бенсон, и Дойл вскочил с кресла, увидев, как его кузен тащит стул в пентаграмму. Дойл медленно последовал за ним.

Бенсон откуда-то достал свечу и поместил её в подсвечник на столе. Затем он погасил масляную лампу, которая освещала комнату, так что единственными источниками света остались эта свеча и шесть серебряных ламп. Появились тени. Снаружи пентаграммы, казалось, растянулась стена тьмы, и чёрные портьеры создавали тревожную атмосферу неизмеримых расстояний.

Возникла полная тишина.

— Я уже начал это, — объяснил Бенсон. — И это то, что нельзя останавливать. Всё должно идти своим чередом. Садись, ждать придётся долго.

Бенсон наклонился над столом, на котором лежала большая книга в металлическом переплёте, и перевернул пожелтевшую страницу. Дойл заметил, что книга была написана на латинском языке, но он мало понимал в нём. Бледное лицо Бенсона, размышлявшего над книгой, напомнило Дойлу какого-то средневекового волшебника, занятого своими тёмными ритуалами.