Охота

— Одна из моих, — ответил Малахи, откусывая дольку. — Она была больна, когда мы прибыли туда. Хочу посмотреть, как у нее дела.

— И, может быть, у Анх еще найдутся эти рисовые лепешки.

Малахи наградил Гэвина суровым взглядом.

— Но, конечно же, в первую очередь проведаем Синду, — сделал поправку Гэвин. — Потому что забота о наших Паранормальных друзьях важнее моего желудка. — Он посмотрел на Лиама. — Такой вариант действий устроит тебя, frère?

— Вполне.

— Ты уже думал, где остановишься в городе? Ты не можешь вернуться в свой дом на Острове Дьявола.

— Я займу какой-нибудь дом. — Он имел в виду, что будет спать в заброшенном доме. — Так будет безопаснее для всех. И я хочу увидеть дом Бруссарда — место преступления.

— Подожди, пока мы не переговорим с Гуннаром, — сказал Гэвин. — Может быть, он может организовать для меня осмотр, и я возьму тебя с собой.

— Не буду ничего обещать.

Лиам очистил апельсин, отломил дольку и откусил, а затем посмотрел на воду.

— Ты не сделаешь лучше ни нам, ни Элеоноре, если тебя поймают, — сказал Малахи.

Лиам посмотрел на него.

— Я хорошо понимаю, что должен делать, а чего нет.

Малахи перевел свой взгляд на меня.

— Я в этом не сильно уверен.

Гэвин фыркнул, прикрывая этот звук довольно неубедительным кашлем.

— Если мне нужно будет твое мнение, я его спрошу.

— Это не мнение, — произнес Малахи. — А факт.

Во взгляде Лиама появилось напряжение.

— Тебе есть что мне сказать?

— Нет, — лицо Малахи ничего не выражало. — А должно быть?

Лиам выкинул остатки апельсина и встал, его глаза мерцали золотом.

— Леди, — произнес Гэвин. — Перестаньте, это нам не поможет. Малахи, пожалуйста, прекрати его злить. Ты слишком стар, чтобы вести себя как идиот. Ну, я так предполагаю. — Он посмотрел на Малахи. — Я не особо уверен, сколько тебе лет.

— Думаю, нам стоит кое-что обсудить, — сказал Лиам, прищурившись глядя на Малахи. — Можете пойти прогуляться.

— Я готов поговорить, — сказал Малахи.

Я закатила глаза, затем встала, подобрав свой рюкзак.

— Давай пройдемся, — сказала я Гэвину. — Нам еще предстоит пройти уйму километров, чтобы добраться до Вашери.

— И то правда, — произнес Гэвин, спускаясь за мной с дамбы.

Я один раз оглянулась назад, увидев Малахи и Лиама, словно свет и тень, смотрящих друг на друга, как воины перед битвой.

— Он так ничему не поможет, — сказала я.

— Он и не пытается помогать. Он старается стать занозой в заднице для Лиама, и это работает.

— И как это должно положительно повлиять на ситуацию?

Гэвин посмотрел на меня.

— Ты не можешь быть такой наивной. Он пытается заставить Лиама избавиться от той хрени, что мешает этому идиоту поговорить с тобой. Он однозначно все еще любит тебя, Клэр.

Я фыркнула.

— Как скажешь. Он едва ли сказал мне пару слов.

— Упертый засранец, — напомнил мне Гэвин с улыбкой. — Он очень упрям, уж я-то знаю, у нас одна генетика. Я предполагаю, что его гложет магия изнутри. Может быть, так же и вина из-за Грейси, злость на то, что он застрял здесь, пока ты одна в Новом Орлеане. И если ты этого в нем не увидела, значит, ты не смотрела. Или, может, в этом и проблема — ты не видишь. Он смотрит на тебя, словно измученный жаждой путник на воду. В конце концов ты должна была видеть взгляды, которыми он обменивался с Малахи.

— Между мной и Малахи ничего нет. Мы просто друзья, а Малахи злит его специально.

— Ага, но ты не можешь разозлить того, кому все безразлично. Поверь мне — ему не безразлично. Он просто должен найти свой путь справиться с этим или рассказать тебе об этом.

«И как долго я должна ждать?»

* * *

Прошло минут двадцать, прежде чем Лиам и Малахи нагнали нас, а к тому времени после полудня мы уже подошли к Вашери. Мы перехватили по паре апельсинов по дороге, но все еще были голодны.

— Рисовые лепешки, — снова произнес Гэвин. — Просто напоминаю, что в списке важных дел это номер два. Проведать Синду было номером один.

— Это так великодушно, — сказал Лиам. Это были первые слова, которые он произнес за это время.

— Дипломатия — мое особое искусство, — ответил Гэвин. Во что никто не поверил.

Мы достигли окраины леса и увидели дом, который возвышался среди деревьев, словно корона. А откуда-то с полей ветром до нас доносились звуки плача и стенаний.

— Нет, — проговорил Малахи, подталкивая нас, наклонившись вперед и напрягшись. — Нет, нет, нет.

Он ринулся вперед, с резким щелчком распахнув крылья, которые тут же подняли его в воздух.

«Синда», — была моя первая мысль. Ей могло стать хуже.

Я побежала вниз по тропе прямо к плантации, игнорируя крики Гэвина за спиной. Я пронеслась мимо тростника высотой по колено и остановилась напротив амбара рядом с Малахи.

Первыми я увидела Тенгу, стоящих полукругом, соединив руки, у которых перья стояли дыбом. За ними следовали Паранормальные, плача и безутешно рыдая, а затем показались двое мужчин с покрытой покрывалом доской на плечах, на которой покоилось тело.

Он был белым, словно мел, а руки были перекрещены на груди, его волосы спадали на плечи мужчин, которые его несли. Это была не Синда, это был Джоса.