Охота

– Нет, – прервал ее Кевин. – Для Риты большой риск, что я оставляю ее даже на два часа в неделю. Два часа, на которые я теряю контроль. Это слишком много.

– Но Рита спит каждый день. Каждый день в одно и то же время, я уверена. Почему я не могу приезжать к тебе в это время?

Кевин становился строже. От возбуждения оставались только набухшие соски Анжелики и шрам на ее плече.

– Потому что есть правила! И, поверь, они не просто так существуют, – ответил мужчина. – Раз в неделю, Анжелика. Как и предыдущие два года.

– Предыдущие два года ты не трахал меня на лестнице. Ты нужен мне намного чаще, чем два гребанных часа в неделю!

Ситуация выходила из-под контроля. Рита Спаркс вот-вот позовет сына, пока малолетка вешается ему на шею. Выбраться будет не просто.

Это все эмоции. Гормоны. Кевин не думал, что доведет до оргазма эту сексуальную брюнетку. Всего-то за несколько минут. Скорее, за пару. Он уже жалел об этом.

Наверняка, первый секс со взрослым мужчиной. Первый оргазм. Черт! Только этого ему не хватало.

– Анжелика, послушай меня! – сказал Кевин. – Ты знаешь, насколько важна для меня и для Риты, прошу, давай дадим время нашим эмоциям остыть и вернемся к этому разговору в следующий раз.

Девушка натянула узкие джинсы, не глядя на Кевина. На ее лице читалась обида. Детская обида на мужчину, оказавшегося взрослым.

– В следующий раз? Значит, как всегда в среду. В два…

– Да.

Анжелика взяла футболку и прошла мимо Кевина. Он видел, как ее сильная спина напрягалась, сдерживая всю боль, как она прячется под ткань с расписанием концертного тура какой-то рок-группы. На мгновение Кевин пожалел, что не сможет сходить с ней на их концерт. Никогда.

Мягкая почва оставляла следы девушки, чтобы Кевин мог вернуть ее. Но он стоял, провожая Анжелику взглядом.

– Дура! – сказала брюнетка, выйдя с одинокого участка в густом лесу, с участка, к которому только она знала дорогу.

Рита Спаркс ужинала в своей комнате, она отказалась идти на кухню, потому что по телевизору шла любимая передача. Женщина сидела на кровати, ее ноги в горчичных чулках едва касались пола. Настроение после дневного сна было раздраженным, Рита передразнивала любимых ведущих, когда те пытались «запудрить мозги», как называла это женщина. Она нанизывала вареные овощи на вилку и без аппетита засовывала в рот. Рита Спаркс знала, что Роберта не провести, муж проверяет цветочные горшки на подоконнике, заглядывает под кровать и в карманы халата. Он найдет все, что она спрячет. И заставит съесть. Не то, что Кевин.

Рита отодвинула переносной столик с регулируемой высотой и откинулась на выставленную руку. Она подняла ноги и поджала их под себя на кровати.

Детский столик не давал ей покоя, мешая смотреть на горящее пятно в углу комнаты своим отвратительным видом. Ни дать, ни взять, бельмо на глазу, напоминающее Рите о ее состоянии. «Обуза» – говорил детский столик. «Ты всем надоела» – повторял он.

Голоса внутри Риты Спаркс заглушали слова ведущих. Женщина повалилась на постель, устав от напряжения, сдавливающего ребра, и хотела застонать, но сдержалась. Она должна быть сильной, должна справляться с усталостью.

– Я не ребенок, – процедила Рита сквозь зубы.

Одышка наполнила грудь женщины. Сердце забилось сильнее. Тут-тук. Тук-тук. Настолько громкие удары, будто нечто стучало изнутри, давая о себе знать.

Нельзя волноваться. Сердце может не выдержать. А Роберт и Кевин не выдержат наверняка. Рита не посмеет оставить своих мальчиков одних, она не причинит им такую боль.

В ногах начались судороги. Тело не слушалось приказов мозга. «Инсульт» – подумала Рита. Женщина прижала скрюченные руки к животу, будто прощаясь с этим миром. Темным, невидимым миром. Дрожь не позволяла удерживать руки, пальцы то и дело перебирали складки одежды. Рита почувствовала холодок, пробежавший по ее щеке. Слюна текла на перьевую подушку из уголка приоткрытого рта, в котором зубы сомкнулись крепкой цепью.

Женщина хотела увидеть Роберта или Кевина, хотела выдавить из себя спасительный вопль, но голова свалилась на бок, на самый край кровати. Рита увидела невозможное. Ее мальчики вместе. Муж и сын. Роются на кухне, нервничают. Должно быть, они готовят Рите сюрприз. Они ведь знают, как Рита любит сюрпризы.

Неужели темный туман рассеялся? Или ей дается последний шанс увидеть свет? Последний раз перед смертью. Бог сжал горло Риты, чтобы та смогла попрощаться. Молча. Щедрый дар небес за все, что ей пришлось пережить, за все страдания.

Судорога сжимала икры Риты Спаркс, будто желая раздавить ее. Как же больно… Нечто пыталось избавиться от Риты, растоптать ее, во что бы то ни стало. Она даже не увидит лица своей смерти, лишь ощутит гнилой запах из пасти.

Рита Спаркс сопротивлялась, несмотря на нечеловеческую боль. От нее открывали куски мяса, кромсая на мелкие кусочки. Женщина в очередной раз приказала организму подчиниться, и нога вырвалась из клетки спазма. Рита ударила переносной столик. Посуда забилась в истерике, и осколки рассыпались по полу вместе с раздражающим белым пятном.

В комнату тут же вбежал Роберт.

– Дорогая…