Охота

— Ну, почти совсем святой отец, будем говорить по-плохому или сразу по-хорошему? — поинтересовался я у не совсем святого отца Иласа, декана Биранской епархии. — Так как, будем сознаваться, или тебе захотелось еще вдобавок ко всему прочему стать любовником этой красотки? — Я улыбнулся Эллине. — Ты знаешь, почти святой отец, что обычно происходит с ее любовниками? Эллина такая раскованная, такая прогрессивная, прямо как черная вдова. Короче, или ты говоришь мне то, что я хочу слышать, или тебе будет болезненно вспоминать свою прошлую жизнь, находясь в котле для таких, как ты, у Проклятого.

— Ты уже мертв и даже не осознаешь этого, — попытался угрожать мне мертвец.

— Ничто не меняется в этом мире, я постоянно слышу эти или подобные слова. Мол, ты мертвец, ты труп, ты не доживешь до рассвета, я убью тебя и так далее. А почему, собственно говоря, я должен сдохнуть? — удивился я. — Тут присутствует моя сестренка-смертяга, тут находится моя жена-жизнючка, чего мне боятся? Они вытащат меня откуда угодно. Давай, клирик, колись, у меня времени на тебя совсем нет, а если ты начнешь разговор о неких формальностях и незаконных действиях в свой адрес с моей стороны, то тут присутствуют, да ты и сам их видишь, генерал дланцев, главная ауновка и проффес-знаток. Все они с любопытством смотрят на тебя и тоже ждут твоих откровений. Ну что, будем во всем сознаваться или как?

— Ты мертвец! — выплюнул мне в лицо упорный баран.

— Господи, как же мне все это надоело. Эллина, займись с ним любовью, Четвертый, помоги ей. Только нежно и бесповоротно. Мне нужны данные, а не его мучительная смерть от руки психованной нашей.

— Влад, ты грубиян! Я всегда это знала, но ты мне таким еще больше нравишься, а сейчас мне понравится он. Зайчик, — Эллина присела на корточки перед связанным клириком, — ты точно ничего не хочешь мне сказать? А может быть, ты темный? Влад, он точно темный, — ты один изложи Стремящихся во Тьму. А ты знаешь, как я люблю работать с подобными тебе, поклонник Проклятого!

Пипец, я смотрел на разъяренную Эллину, теперь этот клирик в любом случае не выживет.

— Сука, ты гнусная сука своего любовника-урода! — прояснил ситуацию моей ученице связанный клирик.

Зря он это сказал. Эллина просто заводила себя перед жестким допросом, а теперь даже заводилово ей уже не нужно. Долбодятел, не стоило говорить Эллине подобные слова. Она их неправильно понимает. Она их понимает только с самой ненужной для допрашиваемого точки зрения.

— Влад, а когда это моя жена успела стать твоей любовницей, и почему я об этом не знаю? — поинтересовался у меня подошедший к Эллине Четвертый. — Когда ты успел? — Номер с совершенно людоедским выражением лица посмотрел на подследственного.

— Да я сейчас тоже об этом впервые услышал, — сознался я. — Жаль, я бы с удовольствием с Эллиной покувыркался в постели, но есть некоторые сложности, и ты о них знаешь.

— Жаль, — вздохнул номер, — жаль, что он так сказал о моей жене. Он проживет недолго. Я с большим удовольствием помогу своей любимой разговорить этого молчуна.

— Четвертый! Да что ты так взъярился? — поинтересовался я. — Успокойся, это просто работа. Нельзя смешивать работу и личное.

— Она моя жена, и оскорблять Эллину за плохое усвоение твоих уроков имеешь право только ты, учитель. — Номер зашел в камеру.

А также ее хвалить, целовать, учить, избивать на тренировках, ругать, и много чего еще я могу сделать с Эллиной. М-да, я отвернулся от решетки. Четвертый любит свою жену и никому не позволит ее просто так без повода обзывать. Гестапо сейчас просто отдыхает. Еще раз м-да. Такие эффективные методы допроса… М-да, им такое и не снилось. А остальные присутствующие при этом действе воспринимают его абсолютно нормально. Средневековье, мать его. И кто говорил, что наши предки были глупыми? Взять того же Борджиа, он такие игры крутил, что нынешним земным политикам и не снились. Вот и со мной попытались прокрутить игру, наивные. Опыт двадцать первого века и безжалостность Средневековья — я всосал печенкой.

— Я все скажу! — прохрипел клирик. — Хватит, хватит!

Наконец-то, я вновь с удовольствием сел на табуретку. Это у меня уже привычка почти. Довольные лица генерала дланцев и главной ауновки и заинтересованная мордашка падре. Понятно, первые привыкли к таким методам допроса, а второй сожалеет о том, что у него нет таких высококвалифицированных специалистов. Так растить их нужно, холить и лелеять своих будущих дознавателей. Я вот сколько с Эллиной мучился, пока не привел ее в порядок, не выдал замуж за Четвертого и не сделал из нее сильнейшую разумницу на Арланде. Падре, хрен тебе, а не моя Эллина, не надейся выпросить ее у меня даже на короткое время.