Охота к перемене мест

Идешь с фонарем, потому что зимой, и в 8 утра и в 8 вечера, темно. В снегопад, в метель тропку или лыжню, проложенную Погодаевым, за половину суток заносило, и приходилось прокладывать ее через сугробы заново.

Тугоухий старик, у которого метеослужба снимала комнату для Погодаева, печалился:

— Была бы у меня лошадка, я бы тебя каждое, утро-вечер на Вихоревку доставлял. Давно бы санный путь протоптали... Плохо в Сибири без лошади, особенно в распутицу, когда ни одна машина не продерется. А верховому человеку распутица не страшна. У меня и конюшня стоит теплая, пустая с довоенной поры. Среднеазиатам, например, при коллективизации оставляли скот в домашнем пользовании, колхозный устав разрешал. А мужику в Сибири на все версты хотя бы одну лошадь оставить! Мало ли какие случаи у нас случаются! А если внуков навестить? В зимовье припасы завезти для охоты? Дровишки доставить из лесу? Грешным делом, за бутылочкой съездить? Или к доктору за таблетками? Пристрожили нас с лошадьми, говорят — кормить нечем. Трудно заготовить корм для лошади, когда лошади нет. А если лошадь в упряжке — всегда сытно перезимует. Зимний паек — три с половиной тонны сена да мешка три овса. Все равно у нас кругом заливные лужки стоят безработные. А довольствие свое конь возвращает хозяину навозом для огорода. Что ни скажи, а с лошадкой жить в Сибири веселее.

— А ты, дед, еще не разучился запрягать лошадь?

— Я-то не разучился. А вот вы, молодежь сибирская, сможете отличить шлею от подпруги?

Погодаев подумал, что никто в их бригаде запрячь лошадь не сумел бы, а сам он в последней раз взнуздал и оседлал лошадь года два назад в геологической партии.

— Ты вот объясни мне, добрый человек, почему это одну лошадиную силу колхознику нельзя держать, а автомобиль — семьдесят пять лошадиных сил — колхозный устав разрешает? Да еще находятся труженики села — пашут, боронят на своем приусадебном участке. Припаяют крюк к заду автомобиля, прицепят плуг или борону и — будьте здоровы, живите богато. Можно урожай на тех же лошадиных силах свезти в Братск на рынок или еще куда подале...

У них в Топлякове частные автомобили не водятся. Но нашелся хитрован, приспособил к мотоциклу «Урал» однолемешный плуг и вспахивает своим агрегатом огороды — целковый за сотку, за бензин платить отдельно, да еще накормить пахаря с сыном.

Старик говорил громко, как все, кто сам плохо слышит.

«Доживем до того, что лошадь у нас превратится в вымирающее животное, — вздохнул Погодаев. — Вместо хорошего отношения к лошадям — черная неблагодарность. Если так дальше пойдет, сын Алевтины увидит живых коней только на скачках или в цирке. А нашу сивку-савраску занесут в Красную книгу...»

Погодаев хлопотал зимой у проруби, но жители Топлякова не принимали его за любителя подлёдного лова.

Только однажды Погодаев померз у лунки и вернулся с уловом. Дед от рыбы отказался. Погодаев все же попробовал хариуса, но это было в первый и последний раз.

Рыбу в Вихоревке не ловили. На дне речки, куда химия проникала не так быстро, рыба еще водилась. Но какая радость поймать хариуса, который наглотался ядовитой дряни?

Темная тухлая вода, но ивы с бережка доверчиво окунают ветви в воду так же, как они это делали, когда Вихоревка славилась водой родниковой чистоты и сюда на нерест спешил хариус.

Погодаев еще в Байкальске слышал про отраву, пущенную в воду целлюлозным заводом, — меркаптаны и лигнины. Меркаптаны — органические сернистые соединения, процесс их распада длится месяца полтора-два. А лигнины — органические вещества, сами по себе не ядовитые, но токсичны, и продукты распада их стойки; это лигнины перекрасили воды Вихоревки в коричневый цвет.

От рыбы несет душком, его можно почуять и в молоке, если корова пьет воду из Вихоревки,

— Теперь наши хозяйки надаивают кефир, — услышал Погодаев от своего тугоухого хозяина. — Отравиться таким молоком нельзя, а подавиться можно.

Направляясь к Вихоревке, Погодаев проходил деревенскую улицу из конца в конец, шел мимо скотных дворов. С помощью автокрана из крупных панелей собирали коровник. И такая на стройке была бестолковщина и безалаберщина, что Погодаев, такелажник пятого разряда, не мог без раздражения смотреть в ту сторону.

Он не выдержал, пошел к местному начальству, а кончилось тем, что согласился работать в совхозе по совместительству. И денег стало побольше, птицы перелетные не получают северной надбавки. Конечно, не в деньгах счастье, но эту поговорку сочинили те, у кого денег хватало, а не те, кто находился в нужде.

Учебники пришлось отложить в сторону, — значит, и будущей осенью поступить в лесной техникум не удастся.

Каждое утро и, если нужно было наведаться на Вихоревку, среди бела дня совхоз, чтобы сэкономить время Погодаева, давал ему снегоход «Буран». Тому не страшны никакие сугробы — прет по белой целине, оставляя за собой буран.

В середине апреля, как только с Вихоревки сошел грязный лед, в Топляково вернулся учитель. Костыли он бросил, ходил с палкой, слегка прихрамывая.

Погодаев сдал ему дела, написал отчет о своих наблюдениях за Вихоревкой.