Охота (ЛП)

Там у двери в ожидании сидел Фостер Арсено, золотистый лабрадор Элеоноры и очень хороший друг Лиама.

Лиам что-то тихо пробормотал, что-то на каджунском, и опустился на одно колено. Фостер бросился к нему, виляя хвостом, словно торнадо.

— Ох, приятель, — проговорил Лиам, прижимаясь лицом к собачьей шее. — Прости меня.

Мне пришлось закинуть голову к потолку с флуоресцентными лампами и заставить себя дышать, чтобы не дать пролиться слезам. Когда Фостер заскулил, словно бы жалуясь, я засмеялась и дала волю слезам, вытирая их с лица.

— Думаю, он зол на тебя, — с ухмылкой сказала Лиззи.

— Он должен быть зол на меня, — произнес Лиам, почесывая Фостера под подбородком, отчего он ритмично постукивал об пол задней лапой. — Его я тоже оставил.

— Это да, — согласилась она. — Гэвин отвел его к Пайку, а Пайк привел его ко мне сразу после битвы. Он хотел воспользоваться шансом выбраться наружу и беспокоился о том, как Фостер это воспримет. Я сказала, что найду ему семью, пока тебя не будет, разрешив остаться в клинике на пару дней. Я надеялась, что это может принести пользу пациентам.

— Принесло?

— Принесло, — ответила она, поглаживая Фостера по голове. Высунув язык, он растянулся на полу и получал удовольствие, купаясь во внимании. — И теперь не представляю, как я смогу без него. Пара его любят. И, похоже, он успокаивающе влияет на Духов.

Я подняла голову.

— Правда?

Она кивнула.

— Терапия животными не исцеляет, но помогает. Я не уверена, за счет чего, но мне на самом деле это и не важно. Все, что делает их жизнь проще и не причиняет вреда другим, для меня хорошо. — Она посмотрела на меня. — Лучше собака, чем постоянный прием седативных.

Я кивнула. Этот выбор мне был понятен.

— Как дела у Пайка? — спросил Лиам, поглаживая бок Фостера. — Клэр сказала, что его поймали.

Она улыбнулась.

— У Пайка? Дела у него отлично. Живет в твоем доме.

Лиам открыл рот, но решил поступить мудро и закрыл его.

— Думаю, я ему обязан.

— Еще как обязан, — Лиззи вздохнула, потом посмотрела на Фостера. — Готов вернуться к работе?

Он протяжно гавкнул, что прозвучало словно песня, поднялся на ноги и направился к двери.

— Если бы весь наш персонал был таким эффективным, — сказала она с улыбкой. Затем посмотрела на Лиама. — Рада тебя снова видеть. Но ты совершили чудовищную ошибку, сбежав.

Она перевела взгляд на меня, затем снова на него.

— Может быть, у тебя есть шанс это исправить. На твоем месте я бы умоляла.

Это была та нота, на которой я была рада с ней попрощаться.

* * *

Когда-то это место было рынком, местом встреч, местом обсуждений и протестов. И это было место для радости, где танцы, музыка и дух товарищества, по крайней мере на некоторое время, помогали справиться с жизненными трудностями.

Площадь Конго — это парк, который располагается в Квартале со стороны озера, недалеко от улиц Рэмпарт и Святого Петра. Когда-то она была полем на окраине города, затем парком с кирпичными дорожками и деревьями, и некоторое время, пока шла война, она была местом, где доктора натянули тенты, чтобы помогать пострадавшим в битве. Потом тенты убрали, а дождь смыл пятна крови, оставленные на дорожках. Даже сейчас на кирпичах все еще виднелись царапины от боевых действий и большие выбоины, которые образовались там, куда попадало оружие Паранормальных.

Но это не остановило целеустремленных людей от того, чтобы вернуть себе парк. Потому что он был важен для Нового Орлеана, для выживших.

Хоть на улице уже было темно, в парке находилось около сорока человек. Одна из женщин продавала яка-мейн[2] из кастрюли, стоявшей в кузове ее грузовика, а рядом с ней мужчина поджаривал бенье[37] в огромном котле. В одном из углов красивая темнокожая женщина с тиньоном[38] на голове слушала маленькую пожилую даму со светлой морщинистой кожей, лет восьмидесяти или девяноста, которая была напротив нее и украдкой промокала слезы. Женщина, жрица или чародейка, достала что-то из скрытого кармана в своей юбке, сунула в руку пожилой женщины и отослала ее. Может быть, это был гри-гри[39], могущественная магия вуду, которая запрещена, как любая другая ее форма.

Но все это было второстепенным и служило для привлечения к основному действу — музыке и танцам.

В центре парка располагался круг, образованный из мужчин и женщин с барабанами разных форм и размеров. Некоторые были довольно портативны, чуть больше бубнов. Другие — более тридцати сантиметров в длину и крепились широкими лямками к шее и плечам. Некоторые были слишком большими, чтобы держать их, их глянцевые сосуды в хромированных подставках казались слишком прекрасными, поэтому с трудом верилось, что они смогли пережить войну.

Но они пережили и теперь создавали — по одному барабану за раз — песню, которая была такой же многослойной и сложной, как и сам город.

Рат тат. Рат тат тат. Рат тат. Рат тат тат.

Фум. Бум бум. Фум. Бум бум.

Чик чик чик. Чик чик чик. Чик чик чик. Чик чик чик.