Охота на Анжелику

Но Макс, словно чужой ей человек, которому наплевать на ее душевные переживания, твердил, что угрозы для ее жизни нет и быть не может, потому что маньяки в больших количествах бывают только в кино, а в жизни их раз-два и обчелся. Предлагал взять себя в руки и успокоиться. Успокоиться! Ему легко было говорить, ведь он был там, а она тут!

– Лика, перестань плакать, ты же у меня совсем большая, возьми себя в руки, – твердил он ей, как слабоумной, – ты, главное, не паникуй. Конечно, все это дико и ужасно, но в истерику впадать не нужно. Обидно, что он умер у тебя в номере, а не у кого-нибудь еще. Но ты должна быть сильной, ради меня, ради Ваньки. Всё уже случилась так, что же теперь истерить?

Хорошо ему говорить, когда он в Москве, а она в этом проклятом отеле, из которого теперь не уехать, потому что ее полиция не отпускает!

– Макс, я боюсь, – выла Лика, – убийцы так и шастают у меня по номеру, так и шастают, как у себя дома!

– Что ты несешь? Тебя же переселили в другой номер? Никто у тебя там не шастает.

– Макс, а если он снова придет по мою душу?!

– Не говори ерунды. Это просто совпадения. Понимаешь? Да поездка не задалась, но не могу я сейчас здесь все бросить и прилететь к тебе! Ты не представляешь, все под угрозой, вся наша жизнь, благополучная, стабильная, сытая жизнь. Черт бы ее подрал…

– Не наша, а моя, – перебила его Лика, – это моя жизнь под угрозой, потому что за мной охотится киллер! Он уже несколько раз на меня нападал. Ты это понимаешь, Макс? Я чудом выжила!

Но Макс ее услышать не желал. Снисходительным тоном муж вещал, что она всего лишь испугалась при виде трупа, и поэтому ей теперь грезятся всякие ужасы. Какая такая охота, о чем она толкует? Зачем кому-то за ней охотиться?! Он уверял ее, что все эти факты: полет с лестницы и падение под снегоход, выглядят ужасными только в свете того, что в ее номере убит человек. Ей просто следует быть осторожнее, смотреть под ноги, не выскакивать на дорогу, быть более собранной и менее рассеянной. И, раз ей все равно уехать в Москву нельзя, пока идет следствие, она обязана спокойно дожидаться его в Домбае. Он разберется с проблемами на работе и скоро прилетит к ней, как и было задумано. Но не раньше, потому что на карту поставлено благосостояние всей их семьи.

По его мнению, Лика попыталась давить на жалость, что недопустимо в такой ситуации. И он, Макс – здравомыслящий человек – не поведется на ее «женские капризы». Он так и заявил, что при всей своей любви к ней, никак не может бросить дела в Москве, потому что вся фирма теперь на нем и ситуация там какая-то пиковая.

Лика была в ужасе оттого, что муж не желает мчаться к ней на помощь, как поступил бы всякий порядочный человек, любящий свою жену. Она ошалела, что он называет «женскими капризами» всё, что с ней происходит, как будто не желает осознать всей серьезности. И от абсолютной безысходности, она впала в отчаяние. Такой черствости от собственного мужа она не ожидала! А, как же теперь образ каменной стены, что с ним делать? Увы, ее муж превратился в бесчувственного робота, думающего только о наживе.

– Макс, я хочу домой! – закричала Лика, перебивая поток его увещеваний. – Ты должен как-то договориться с полицией, чтобы меня отпустили под залог или расписку, или что там еще! Я не могу здесь сидеть! Не могу и всё! Я с ума от страха сойду!

– Лика, ну почему ты себя ведешь как капризный ребенок? – расстроился Максим. – Вот смотри, у Эммы беда посерьезнее, у нее муж пропал, но она не раскисает, ведет дела, держит себя в руках.

– Прекрати, – завизжала Лика, – не говори мне ничего об Эмме! У нее муж не пропал, а погиб! Ясно вам всем?! Он приехал сюда и погиб! Поймите вы все там, наконец, что это никакое не совпадение! Но даже поэтому поводу Эмма рыдать не станет, потому что твоя расчудесная Эмма – чурбан стоеросовый! Без сердце и души! А у меня есть и то, и другое. К тому же я не в Москве вместе с вами, а за тысячи километров от дома, меня преследуют бандиты, и в моем номере нашли труп. Как бы вела себя твоя Эмма в такой ситуации?!

– Лика, у тебя истерика, и я не желаю с тобой беседовать в таком ключе, – заявил Максим, и в голосе его звенел металл. – Я требую, чтобы ты прекратила орать и выть. Веди себя прилично, в конце концов, хватит изображать невесть что. Пора научиться самой справляться со своими эмоциями.

Что? – только и сумела выдавить из себя Лика, чувствуя, что грудь разрывается от всхлипов. – Что ты сказал?

– Я сказал, чтобы ты успокоилась! Я все понимаю. Я сочувствую тебе и переживаю за тебя. Но почему ты не хочешь понять, что если я все сейчас брошу, то наступит полный крах, мы окажемся в долгах, под угрозой многоуровневая сделка и… В общем, поверь, это будет ужасно, в первую очередь для нашей семьи! – взволнованно заговорил Максим. – Гоша действительно не приехал в Саратов, как намеревался. И на связь ни с кем не выходит. Но пойми, в Домбае ему нечего делать, с ним не могло ничего такого случиться!

– Так где же он? – истерически крикнула Лика. – Если он не приехал в Саратов, то куда он делся?