Охота на банкира

Против Егиазаряна возбудили уголовное дело. В Госдуме не поверили в «политические мотивы» преследования вечно отсутствующего коллеги и подавляющим большинством голосов лишили его депутатской неприкосновенности. Правда, к тому времени Ашот уже скрылся в США. Поселившись в Лос-Анджелесе, он нанял за немалые деньги адвокатов, которые стали добиваться для него политического убежища, доказывая, что их клиент, ясное дело, стал «жертвой кровавого режима Путина».

Осенью 2010-го я подготовил документы для Федерального бюро расследований с требованием привлечь Егиазаряна к уголовной ответственности в Штатах. Дело в том, что его деятельность идеально подходила под формулировки антимафиозного закона 1970 года, известного как RICO (Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act). Однако новые бурные события заставили меня отложить в сторону заявление. А жаль.

Часть II Новый «сезон охоты»: 10 лет спустя

Глава 1 На ошибках учатся Крым, Земля Обетованная

На первую половину десятилетия «нулевых» у меня были активы на миллиард долларов, я решил все свои личные, правовые и бизнес-проблемы. В этот момент случилась поездка в Крым, которая изменила мое отношение к деньгам. Впервые я там оказался со своими товарищами по разведке. Была осень, шторм. Потрясающее зрелище! Мы поселились в Профессорском уголке Алушты, в бывшем советском пансионате – ржавом, гнилом, с выбитыми стеклами, не было даже горячей воды. Пили всю ночь крымский портвейн с девушками. В какой-то момент я вышел на балкон этого здания 1938 года постройки. Осенью энергетика там феноменальная – смесь горного и морского холодного воздуха. Когда выходишь на лодке ловить рыбу, Алушта видна как на ладони – в ложбине между необразовавшимся вулканом-горой Кастель и грядой Демерджи. Почему бы не попытаться обустроить здесь жизнь не хуже, чем на Лазурном Берегу Франции?

Потом мы летели в Москву. Самолет попал в грозовой шторм. Мы несколько раз проваливались в воздушные ямы метров на 100–200, воздушное суденышко швыряло вверх и вниз так, что казалось, будто законы гравитации перестали действовать. Я ничего лучше не придумал, чем обратиться к Всевышнему – с беседой о том, что я делал не так, за что я должен заплатить и почему именно сейчас и именно так должна закончиться моя жизнь.Кажется, я хитрил – рассказал о плане строительства храма в Малореченском, решения по которому я еще не принял. Обещал построить. Самолет получил физические повреждения, но через час благополучно приземлился в Москве.

После этого эпизода я начал многолетнее строительство в Крыму. Экономического расчета в этом не было никакого, да и не могло быть – из-за короткого сезона и неготовности властей. У меня и на Мальдивах была возможность инвестировать деньги, но я предпочел Крым. Мне это нравилось. Альтруизм как конструкция, когда бизнес создает что-то хорошее для людей.

Не вполне обычное поведение. Бизнесмены предпочитают купить огромную халупу на юге Франции и потом на нее ишачить. Рядом лодку поставить, а лучше – две. Дальше воображение не идет. Отель «Море» построен не для меня, а для тех сотен тысяч людей, которые в нем побывали. Это парк-отель, где воплотились мои детские мечты о счастливой и беззаботной жизни. За десять лет облик этого места изменился неузнаваемо. Десятки вилл, отелей, бассейнов, ресторанов, аквапарк…

За свои деньги я реконструировал набережную. Вырос 65-метровый храм-маяк, ставший одной из визитных карточек Крыма. Восстановлен из руин Театр Антона Павловича Чехова в Ялте, где теперь проходят международные фестивали. Скоро откроется клиника натуротерапии – самая большая в Европе, киноконцертные залы на тысячи мест. Осталось сделать экопоселение, возвести башню «Паруса Родины», которая затмит дубайский Бурдж-Аль-Араб, марину для яхт, музей современного искусства под открытым небом. Работы еще хватает.