Охота на банкира

С Крымом связана политическая ошибка, которую я совершил. Даже не ошибка, а глупость из-за гордыни. В апреле 2004 года в Крыму проходила встреча президентов России и Украины на высшем уровне. Дело было накануне президентских выборов в незалежной, поэтому Леонид Кучма привез «на смотрины» своего преемника – Виктора Януковича. С Владимиром Путиным тоже прилетела целая делегация, все руководство страны – правительство, администрация, бизнесмены, депутаты Госдумы во главе с ее тогдашним председателем Борисом Грызловым. В рамках визита было много мероприятий – переговоры на высшем уровне в Ялте, встреча в нашем пансионате «Море» в Алуште, где президенты и спикеры посадили по пальме в парке у символической «Арки согласия». Потом всех предпринимателей – с каждой стороны по семь человек – в автобусах с зашторенными окнами отвезли на секретную дачу Сталина в горах, где прошла конфиденциальная встреча. Кучма, накануне наградивший меня орденом «За заслуги» в Крыму, сказал, что надо поддержать избирательную кампанию Януковича и скинуться по 10 миллионов долларов. Деньги в любой форме примет Виктор Медведчук, в то время руководитель администрации президента Украины.

«Янукович с его уголовным прошлым и криминальными наклонностями – это неправильная ставка, – подумал я. – Украина заслуживает другого кандидата». Мне казалось, что и президенту России этот кандидат не особенно симпатичен, не ко двору, он даже уклонялся от персонального общения с Януковичем. Вполне понятное отношение офицера к представителю так называемой «негативной среды». Но Кучма его активно продвигал и в конце концов навязал. Тогда я отказался «сдавать деньги». Сказал, что хочу восстановить театр имени Чехова, это будет стоить мне дороже. Так и сказал тогдашнему главе администрации президента РФ Дмитрию Медведеву. Этого мне, конечно, не простили, что я отлично понимаю. Когда в Киеве произошла «оранжевая революция» и Янукович провалился в первый раз, начали искать виноватых, и «доброжелатели» записали меня в «спонсоры Ющенко». Дальше – больше. Отношения безнадежно испортились.

О шерсти личной и государственной

К тому моменту я, формально говоря, уже не был предпринимателем. Избравшись в Госдуму в декабре 2003 года и будучи законопослушным гражданином, я оставил все свои должности в бизнесе и с головой погрузился в законотворческую деятельность и общественные проекты. Перед этим я распорядился направить заработанные на финансовых рынках деньги в реальный сектор – авиастроение и авиаперевозки, ипотеку и строительство доступного жилья, сельское хозяйство. Философия этих инвестиций заключалась в том, чтобы браться за самые сложные отрасли и использовать ресурсы для модернизации бытия. На базе Национального резервного банка возникла «Национальная резервная корпорация» – финансово-промышленная группа, которая должна была вести новые проекты, а менеджеры банка и корпорации получили доверенности на управление активами в обмен на обещание «отбонусировать» первых лиц миноритарными пакетами акций.

Знаете, в чем заключается основное противоречие капитализма на его современном этапе? В конфликте между собственником и управляющим, принципалом и агентом. Вспомните крылатую фразу из фильма «Кавказская пленница»: «А ты не путай свою личную шерсть с государственной!» Ее сказал шофер Джабраил своему начальнику, товарищу Саахову, которому он продавал свою племянницу Нину. Саахов был местным госчиновником. В крупных частных корпорациях менеджеры часто начинают «путать шерсть», ибо они распоряжаются огромными деньгами и принимают решения по конкретным управленческим вопросам.

Генеральным директором НРК я назначил Анатолия Данилицкого. Он работал в МИДе дипломатом, я с ним познакомился в Лондоне. Данилицкий был образованным, хорошо подготовленным и честным человеком. Но очень увлекался юбками. Однажды подшофе в самолете спросил меня: «Ты признаешься в любви?» – «В смысле, когда ничего не испытываю?» – уточнил я. «Да». – «Нет, не признаюсь». – «Ну да, ты привлекательный…» – задумался Анатолий.

Я всю жизнь сомневался в собственной привлекательности, как и в других достоинствах, но не комплексовал по этому поводу. Данилицкий компенсировал свои комплексы тем, что хорошо разбирался в яхтах, виллах, гостиницах, ресторанах и забавах, включая пляски полуголым на столе. Его пришлось оставить наедине с большими деньгами – сотнями миллионов долларов. Этого делать было нельзя. Через четыре года я обнаружил в балансе дыру, которая, увы, лишь частично объяснялась кризисом 2008–2009 годов.