Охота на Белорусском Полесье

Так затаится, что в метре пройдешь и не подымешь. Зверь очень хитер и умен. Другой раз залезет в такое место, что только собаки его достанут. Не один год хожу в загон, знаю каждый куст. Лезу в самые дебри, лишь только можно продраться через лесные заросли. Иду тихонько, по следу. Вдруг пес Заманайка затявкал, потом к нему подключился гончий выжлец. Кабан выскочил совсем рядом со мной. Лежал под нависшей над болотной ямой елкой. Взвожу курки и в последний момент одним выстрелом достаю вепря. Один миг – и его уже перед глазами нет. Неужели не попал? Быстренько на след. А на следу кровь, да и довольно много. «Ага, значит, хорошо попал», – подумал про себя.

Набрал по мобильному Матвея. Он стоял как раз напротив того места, куда рванул кабан. «Смотри, раненый кабан идет», – говорю ему. На следу кровь. А к ягам подключился гончак. Забухал раскатисто, и порой голос лайки был слышен в этом хоре гона. Хорошо взяли кабана. Лес наполнился таким гулом, песней гона, что она разносилась вокруг, да ей было мало места в лесу. Казалось порой, что песня гона рвалась в небо, к серым облакам. И душа моя охотника переполнялась этой яростью гона, когда квартет собак будил у меня какое-то первобытное чувство мужчины-добытчика. Знаю, что хитрый кабан в поля не пойдет, нарежет круг и, удирая от собак, будет спасать свою шкуру в лесу. Поэтому быстро поменял направление и вернулся назад. И точно! Вижу, здоровенный вепрь, отбиваясь от наседавших собак, тихо подвигается к лесу. Собаки то его останавливают, то кабан, улавливая момент, делает стометровку в сторону леса. Бегу что есть мочи на перехват. Вот он, метров десять. Целюсь, но собаки, чуя рядом охотника, прямо на нем виснут, особенно яги. Никак нельзя выстрелить, можно их зацепить. Вдруг кабан опять сделал прыжок. Собаки его упустили на миг. Тут и ударил его пулей, – тихо сказал Михаил и замолчал.

Потом сказал:

– Кабан присел на задние ноги, круто развернулся и скрылся в мелиоративной канаве. Собаки за ним. Подбегаю ближе, секач то в канаву, то на поле. А собаки прямо висят на нем. Думаю: «Сейчас точно гончака резанет». Вся эта возня у меня за метров десять происходит. Вожу стволом ружья по цели и только на курок хочу нажать, а на линии выстрела собака. Так минут пятнадцать прошло. Стою! Жду! Кабан опять в канаве. Мне не особо видно. Вдруг он вылетает и прямо ко мне – в ноги. А собаки позади. Стреляю один раз, другой на штык. Все, ружье пустое, без патронов. «Все, – думаю, – мне крышка! Сейчас покатит и порвет». Тут собаки, как грозди винограда, виснут на нем. А секач у моих ног, только успел лычом крутануть и сразу чувствую, что-то теплое по ноге побежало… кровь. Тут лайка хвать зверя за промежность, остановила, спасла меня. Перезаряжаюсь и в упор, в хребет вгоняю четвертую пулю в вепря. Он падает. Обмяк, и у меня тоже ноги подкосились.