Охота на боссов

1.

Я опустила последний переполненный грязными стаканами поднос на стойку посудомойщиков и застонала от облегчения. Смена закончена, сейчас быстро пересчитаю чаевые и побегу домой.

Ноги гудели, и от одной мысли снова бежать, становилось паскудно.

— Марин, идешь?

Я кивнула Вальке, моей неизменной напарнице, и поплелась в раздевалку. Работа официанткой в столице нашей родины не предел мечтаний, но не признавать же провал по всем фронтам, не возвращаться обратно в деревню, поджав хвост?

Стянула фартук и короткое белое фирменное платье а-ля нимфетка. Поморщилась, заметив пятна на подоле и подмышками, опять брать с собой и отстирывать, черт!

— Ну ты скоро? — зычно орнула Валька.

— Да иду, иду! — из последних сил пискнула я, быстро натягивая спортивный костюм, запихивая форму в сумку и доставая из кармана фартука чаевые.

Дома пересчитаю.

Но до дома я не дошла.

— Покеда, — бросила Валька, отчаливая к остановке, а я потрусила к электричке, ехать мне до замкадовских новостроек, где я снимала квартиру, далековато.

В электричке чуть не проспала свою остановку, выскочила из закрывающихся дверей и с тоской посмотрела на возвышающие небоскребе в паре километров от станции.

Уже когда добралась до своей арки, вздохнула с облегчением, но рано.

На плечо легла тяжелая мужская рука и, резко развернув, отшвырнула к глухой бетонной стене.

— Стоять, цыпочка! — мужик выплюнул докуренный бычок и прижал меня лапищей к стене.

Сердце ухнуло вниз, ноги моментально стали ватными от страха, неприятная слабость растеклась внизу живота, делая меня полной размазней.

— Не трогайте меня, — заныла, — я всё отдам…

Я протянула сумку с формой и чаевыми за сегодняшний день мужчине. Он хмыкнул, но сумку забрал:

— Естественно, отдашь. Михалыч велел напомнить и стрясти с тебя мзду…

Михалыч… Михалыч? Илья Михайлович? «Займ за пять минут»? А он тут причем?

— С-стрясти?

— Проебала ты сроки, цыпочка, — назидательно втирал мне мужик в темной арке, — теперь твои пятьдесят тысяч долга стали сотней. Завтра станет двести тысяч, поняла?

— Что? Это какая-то ошибка…

Слабость снова ударила под дых, хотя до этого отпустила, когда я поняла, что ни убивать, ни насиловать мужик меня не собирается.

— Все вы так поёте, цыпочки. Сначала спускаете денежки на цацки, а потом верещите, — грязная лапища мужика отпустила мое плечо и перехватило подбородок, задрав лицо к верху и повернув на свет фонаря. — Ротик у тебя что надо, с таким быстро долги отработаешь…

— Фто? Пуфтите…

— А то, цыпа, если завтра тут не отдашь мне сто тысяч, в пятницу поедешь отрабатывать миллион на Михалыча. Еще ни одна выдра не отвертелась.

Мужик сплюнул, скривившись и не отводя взгляда от моих губ, но хоть отпустил. Развернулся и ушел, оставив меня в подворотне. Я сползла по стене на корточки и завыла, только через полчаса сообразив, что сумочку то эта гнида унес. Вместе с ключами от квартиры!

Я успела на последнюю электричку, но вот до Валькиного дома добиралась пешком, уже не думая, как после рабочей смены у меня болят ноги. Плевать на ноги, тут бы живой остаться.

В четыре утра Валька не особа была рада меня видеть.

— Ты чего?

— Валечка, — заскулила я, еле сдерживаясь, чтобы опять не зарыдать, — пусти поспать, потом все расскажу.

— Ну заходь… Чего-то лица на тебе нет…

— Пока еще есть, но скоро не будет.

Спать мы не легли. Вальку от любопытства встряхнуло, она достала початую бутылку водки и разлила:

— Это для успокоения и чтоб не простудилась. Будем…

Мы хлопнули по рюмке, потом без перерыва еще по одной. Валька полезла в холодильник за закуской, а я почувствовала, как меня развезло. Зато и правда, немного отпустила.

Во на этих щах я поведала Вальке, как задолжала за аренду квартиры, как пошла в контору, раздающую займы, как взяла пятьдесят тысяч, но отдавать пока нечем. Про наезд в подворотне рассказала и про то, что с меня теперь не слезут, пока долг не отдам.

— Хреново, — заключила Валька и разлила по стопкам.

Выпили, закусили. Причем жрать уже не хотелось, так, вяло пожевать чего, чтобы вкус водки отбить.

— Что мне теперь делать? — заныла я, чувствуя такую жалость к себе! — Я не могу к мамке поехать — она убьет

— Ну тут да, или мамка убьет, или этот гандон. Выбор не велик, — согласилась Валька. — Денег я тебе не займу, тоже таких нет.

Мы снова выпили.

— Слушай, а может отработаешь? Ха, подумаешь пару мужиков отсосать…

— Пару? К пятнице у меня долг в миллион будет! Я все губы сотру.

Тут мы заржали, хотя ничего веселого пока не намечалось.

— А если тебе самому Михалычу отсосать?

Я скривилась и выпила не чокаясь.

— Он урод.

— А ты думаешь потом тебе красавчиков поставлять будут? — Валька не отставала, и в бутылке осталось на полрюмки каждой.

— Схожу к Михалычу, — решила я. — Полицией пригрожу.

— Это вряд ли сработает, — засомневалась Валька. — Ты не грози, а договориться попробуй. А я Зойке позвоню. Она где-то там подрабатывает, денег у нее дохуища…

— В долг даст? — оживилась я.