Охота на Ботаника!

Только войдя в номер, я увидел в зеркале прихожей, что из разбитого носа течет кровь. Распахнув дверь в ванную комнату, стянул футболку через голову, открыл кран и сунул руки под холодную воду. Наклонился над умывальником, плеская воду в лицо.

— Антон? — позади послышались шаги, и Агния остановилась за спиной. Окликнула негромко: — Морозко?

Всегда, когда она находилась рядом, время будто застывало, уступая ей первенство.

Я перекрыл кран и выпрямился. В умывальник сорвалась и упала красная капля. За ней еще одна.

— Извини, Корсак, — сказал, снимая с вешалки полотенце и поднося к лицу, — но я пришел без еды.

Я не поворачивался, Агния стояла сразу за мной. Тишина между нами практически звенела ожиданием.

— Морозов, — услышал я тихое, но твердое: — мы не были вместе, слышишь?

— Никогда?

Короткая пауза показалась вечностью.

— Не вчера и точно не позавчера. Я была в Германии с Дитой — ей понадобилось лечение. Не знаю, как Эрик узнал, но он туда прилетел. Ну и к черту! Мне он не нужен, поверь!

В умывальник сорвались новые капли. Пустив воду, я намочил край полотенца и вытер им губы и нос.

— Лучше скажи, что все это меня не касается, — предложил с сухой горечью.

До того, как я услышал новость от Трущобина, у нас был наш вечер с Корсак — ее слова и объятия, и я выбрал верить ей, а теперь чувствовал себя дураком.

Она ответила, хотя я был уверен, что промолчит:

— Не скажу. Никогда не скажу!

Мы вновь стояли и молчали. Я прямо ощущал, как гордость в Корсак не дает ей сделать шаг к откровению. Ко мне. К тому, без чего не могло быть нас, и не выдержал первым:

— А ведь я тебя спрашивал. Я хотел знать. Но не в привычках Агнии Корсак объяснять какому-то Морозову, что происходит в ее жизни. Ей надо либо верить, либо нет — она так привыкла. А я не хочу слышать от других о твоей жизни, я хочу доверять и слышать это от тебя! Это все, чего я хочу, понимаешь?

Я повернулся, и она распахнула глаза. Вид у меня был еще тот. Нос и бровь разбиты, плечо горело, а кровь протекла сквозь белое полотенце — ну прямо цветовое сочетание вечера!

— Антон?! Что… что случилось? — выдохнула Агния почти без голоса, не испугавшись, а шагнув ближе.

— Упал. Неудачно.

Она успела переодеть платье и стояла передо мной в своем желтом открытом сарафане, который так шел ей, и в котором она танцевала для меня на площади, а я смотрел.

Вот и сейчас уставился.

Волосы свободно рассыпались по плечам, большие глаза блестели. Лицо у Корсак было бледнее обычного, и на нем особенно ярко выделялись губы.

Как же сильно мне хотелось их поцеловать еще недавно…

Я обошел девушку и прошел в комнату, освещенную боковым светом. От удара о стену затылок пульсировал, кровь не останавливалась, и я прилег на кровать, прижав полотенце к носу. Просто упал спиной и закрыл глаза, понимая, что напряжение не отпускает.

— Антон!

— Не говори ничего, пожалуйста. Не хочу слышать! Все сказано и так.

Да она бы и не стала говорить — это же Корсак! Через секунду за ней просто захлопнулась дверь.

Глава 24

Агния

Коридор отеля был длинным и узким. Он никак не кончался, как не кончался сегодняшний день, все больше превращаясь в нереальный, и захотелось крикнуть, чтобы его остановить. Вернуть назад то, что начиналось солнечно и по-особенному, и что так хотелось исправить.

Я вбежала в ресторан еще стремительнее, чем ушла. Повернувшись на месте, оглянулась по сторонам, но ни Покровского, ни Ирки не увидела.

Влад успел остановить меня всего за секунду до того, как я готова была наброситься на Марджанова.

Тот попятился, примирительно выставив руки.

— Но-но, полегче, девочка! — отшатнулся. — Я ни при чем! Я твоего блондинчика пальцем не трогал! Нужен он мне. Я же не смертник, как некоторые!

— Что здесь произошло?! Почему Антон избит?! Да отпусти ты меня! — я вырвалась из объятий высокого и полноватого Влада, и повернулась к девчонкам: — Миленка, Жанка, вы были здесь. Говорите, иначе я за себя не отвечаю! Что случилось с Морозовым?! Почему он в крови?!

С того мига, как только увидела Кудряшку, у меня подергивались руки и хотелось кого-то придушить.

— Это ты еще Эрика не видела. У него физиономия не лучше! — невесело хмыкнула в ответ Жанка. Она стояла, сложив руки на груди, и в момент моего появления что-то выговаривала Руслану. — Подрались они, вот что. Только ты ушла, тут же и сцепились, как мартовские коты.

— Между прочим, твой Антон первым начал! — наябедничала Миленка. — Я от него такого не ожидала! Он мне весь салат на дизайнерское платье вывернул! Теперь вот пятна не отстираются! — она с досадой оглядела себя.

— Ой, прекрати, Ленка! — Жанка недовольно укорила подругу. — Это у Покровского на совести пятна не отстираются, а ты сдашь свое платье в прачечную и забудешь! Лично я Антона не осуждаю. Эрик сам напросился!

— Где он?! Покровский.

— Ирка утащила, — Васильева отмахнулась. — Реветь тут принялась. Ну и вечерок, — посетовала она, грустно улыбнувшись Владу. — Хоть бери и домой сваливай. Агнешка, стой!

Поздно. Я уже выбегала из ресторана на улицу.