Охота на Ботаника!

— Скажи, чего ты хочешь? — спросил. — Ляжешь в кровать?

Она была в баре не просто так, неизвестно, чего и сколько выпила, но ей точно не мешало поспать. Однако девушка отрицательно качнула головой.

— В душ? — догадался.

— Да.

Не знаю, что толкнуло меня вернуться и войти в ванную комнату… Скорее всего то, что Агния оставила дверь распахнутой. Девушка стояла под верхним душем в сарафане, ладонь лежала на стене, а с мокрых волос и одежды стекала вода…

Все это я однажды уже видел в своем сне и знал, что вода холодная.

— Ты с ума сошла, Корсак! — я кинулся к ней и перекрыл кран. — Зачем?!

Она протянула руку и снова включила.

Я выключил.

Агния вновь потянулась и сняла с полки гель.

— Хорошо-хорошо, я понял! — сдался. — Ты хочешь помыться. Но можно было хотя бы раздеться и сделать воду теплой?

— Смыть, — она ответила коротко. — Я хочу все смыть! Помоги мне, Морозко.

Просьба на длинную секунду повисла в воздухе.

Если между нами и оставалось расстояние, то сейчас оно обещало исчезнуть.

Это не было соблазнением или игрой. Черный взгляд не светился обещанием, но я точно не мог уйти и оставить ее одну.

Горло перехватило, а сердце ударилось в ребра.

— Повернись спиной, — только и сказал.

Застежка в сарафане поддалась легко, а вот ткань заскользила вверх по телу неохотно. Из белья на Корсак оказались только бикини. Я видел ее в купальнике, но все равно судорожно сглотнул, заметив, что они намокли от воды, практически слившись с кожей.

На бедра этой девушки любой мужчина мог смотреть вечность — не удивительно, что и я замер.

Агния выдавила на руки гель и стала неуверенно себя намыливать, но мешали волосы. Очнувшись, я скрутил их в легкий жгут и убрал на плечо. А вот руку с плеча убрать не смог.

Безотчетно и медленно скользнул большим пальцем вдоль шеи к затылку, погладив девушку. Я уже касался ее сегодня и знал, какие острые по ощущениям эти прикосновения, и не смог сдержаться.

Под моей лаской она тоже замерла. Подняла голову.

Пришлось силой заставить себя отнять руку и отступить.

— Я буду здесь. Никуда не уйду.

Я включил теплую воду и закрыл дверь в душ. Стекло запотело и по нему заскользили вниз тяжелые капли. Отвернувшись, сгреб пятерней волосы у виска и тяжело выдохнул.

Сердце ходило ходуном. Вряд ли хоть один человек на земле мог пройти испытание Агнией, а я был всего лишь обычным парнем, который никогда не мечтал оказаться наедине с такой девушкой. Так чего же я ждал?

Она вышла из душа и запахнулась в банное полотенце — сбоку мелькнуло плечо и рука. Сделав пару шагов, остановилась и вдруг прижалась к моей спине щекой, обняв под грудью.

— Морозко, уложи меня спать, пожалуйста, — попросила. — Иначе я сейчас наделаю глупостей, а утром ничего не вспомню. — Агния вздохнула: — А я хочу помнить все, что касается тебя.

Прежде чем выполнить просьбу, мне пришлось вытереть ей волосы и на несколько минут оставить одну.

Когда она уснула, я еще какое-то время не ложился. Повесил ее сарафан на балкон, смыл с себя запах реки, и сам постоял на свежем воздухе, слушая, как на поляне играет музыка и продолжает шуметь толпа. Где-то совсем рядом, во дворе отеля, послышался чей-то звонкий смех и голоса — в этот субботний вечер народ продолжал активно отдыхать. Плевать ему было на чьи-то личные драмы и ошибки.

Я прикрыл дверь на балкон и вернулся в комнату. Пройдя к широкой кровати, улегся, закинув руки за голову. Было так непривычно и странно ощущать себя в окружающей темноте не дома и не в своей постели. Понимать, что я лежу не один, а с девушкой, пусть даже она и спит, отвернувшись к окну, в метре от меня. Еще долго в тишине смотреть в потолок и вспоминать, с чего же у нас все началось…

Агния проснулась глубокой ночью. Вздрогнула неожиданно в темноте и приподнялась.

Последний час мой сон напоминал одновременно сладкую пытку и плавал на поверхности, поэтому я сразу очнулся и открыл глаза.

- Кто… Кто здесь?!

Шепот прозвучал со страхом и изумлением, и я поспешил ответить:

— Тихо, Корсак! Это я.

— Морозов, ты?!

— Да.

После долгой паузы, в которую девушка осознавала действительность, послышался вздох облегчения, и ее лоб уткнулся в мою шею.

— О, господи, Морозко, слава богу! Я так испугалась!

— Ты танцевала на поляне перед сценой. Я нашел тебя, принес в номер, и ты легла спать. Неужели ничего не помнишь?

Агния дышала тихо и взволнованно, но призналась, пусть и с неохотой:

— Я вспомню. Обязательно все вспомню! Но не сразу.

Мы продолжали лежать. Ее дыхание согревало кожу, и все же казалось прохладным в сравнении с жаром голого тела, которое просто обжигало.

— Морозов, — она вновь первой нарушила тишину. Спросила осторожно: — А почему ты меня обнимаешь? А я — тебя. Почему?

Ответ на это нашелся только один:

— Наверное, потому, что ты лежишь на моей груди.

— А разве… ты не оставил меня? Не ушел?

Я качнул головой.

— Нет.

— Даже после того, как увидел, какой я могу быть?

Когда-то она сказала правду, признавшись, что я смогу ее остановить.

— Даже. Я знаю, какая ты.

Корсак замерла. В темноте я не мог видеть, но точно знал, что она подняла голову и смотрит на меня.

Кадык сухо дернулся в горле.