Охота на Ботаника!

— Хочешь, чтобы я не только на тебя, но и на них произвел впечатление? — догадался, но следом направился.

— Не угадал. Поверь, Морозов, мне достаточно и того, что ты нравишься мне. Хочу вас познакомить, раз уж ты не чужой мне человек. А вот и мой первый домочадец!

Но обратилась Корсак не ко мне, как я мог ожидать, а к огромному мраморному догу, который все это время лежал у входных дверей на крыльце. Ну и махина!

- Знакомься, Чарли — это Антон! — девушка присела и погладила лобастую голову зверюги. — Гарантирую, он тебе понравится!

Пес был огромным, взрослым и, конечно, без намордника. Увидев хозяйку с гостем, он не спеша поднялся на лапы и уставился на меня совершенно осмысленным взглядом. Умным, но не сказать, чтобы добрым. Это была его территория и, в отличие от девушки, гостей он не ждал.

— Э-э, какая часть меня? — усомнился я. — Филейная или бёдрышко?

— Шея! — подмигнула Агния, встала и открыла дверь. Шутница! — Бёдрышки у нас любит Терри, а Гретта предпочитает лодыжки. А вот, кстати, и они!

Что?! К такому количеству собак я оказался не готов. Точнее, увидев холеного взрослого добермана, выскочившего навстречу Корсак, я едва ли заметил маленького тойтерьера, которая, в свою очередь заметив меня, тут же дала деру и скрылась в доме. А вот от взглядов двух псов по спине пополз холодок.

Доберман навострил уши, замер у ноги хозяйки и приоткрыл пасть, показав зубы. Не рычал, но выжидал команду. И я очень понадеялся, что она не будет «Фас!»

— Спокойно, Терри! Он свой! — успокоила девушка собаку и подозвала меня ближе. — Морозко, иди сюда, никто тебя не тронет. Чарли и Терри ходят по дому свободно, так что лучше им сразу показать, что я подпускаю тебя к себе. Не хочу, чтобы тебе случайно, когда ты захочешь меня поцеловать, отгрызли важную часть тела!

Экхм.

— Пятку, например. А ты что подумал?

Я ничего не подумал, я подошел и удивился:

— Вот уж не думал, что ты любишь собак.

— Почему? Я их обожаю! А ты?

Будучи центром внимания черного как ночь добермана и дога, я поостерегся пожимать плечами.

— Не знаю. Они мне нравятся, но у меня никогда не было пса. Что я должен сделать?

— Всего-навсего меня обнять. Да будь же смелее, Морозко! — улыбнулась Корсак, когда я поднял руку и положил ей на талию. Поймав обе мои руки, девушка вплелась в объятия и прижалась ко мне спиной. — Вот так! В отличие от них я точно не кусаюсь!

Губ коснулся темный шелк волос, тело снова прижалось к моему.

Мне нравился рост Агнии, ее запах и тепло. Мгновенно переключившись, я подумал о том, что смог бы без труда коснуться ртом мочки ее уха, щеки и… нежной шеи. Узнать, какая же на вкус ее кожа.

Мы застыли, совершенно позабыв о собаках. Или это только я забыл? Слух поймал вздох, а за ним и тихий шепот:

— Как бы я хотела, Кудряшка, сейчас оказаться без куртки. Не здесь, но с тобой.

— Привет, мама! Привет, папа! — сказала девушка уже громче. — А вот и мы!

Я поднял голову. В холле стояла пара молодых еще людей — мужчина и женщина, и смотрели на нас. И даже если бы я не видел их раньше по телевизору, а знал только Агнию Корсак, то все равно бы догадался, чьи они родители. Не знаю, что их удивило больше — наше объятие или я, но оба не спешили отвечать.

Опустив руки, я вслед за Агнией вошел в дом и остановился перед хозяевами. Понимая, что глупо смущаться, поздоровался:

— Здравствуйте.

— Знакомьтесь, это Антон, мой парень! Мама, я украла его прямиком от подъезда, так что извини, но мы без цветов! Прошу любить и жаловать, и нет, вам не послышалось и не показалось. Именно и первое, и второе!

Виола Корсак стояла в аквамариновом платье, на каблуках, длинные волосы цвета зрелого меда волной спускались на приоткрытые плечи, делая ее и саму похожей на дорогой цветок. Мне стало стыдно за свое упущение, но все действительно произошло довольно быстро — и встреча с Агнией, и наш приезд сюда. Ведь я думал, о чем-то подобном, когда узнал, где проведу вечер. И если я больше никогда не увижу эту женщину, мне будет жаль, что я однажды не подарил ей цветы.

Отец Агнии был одет в темные брюки, мокасины и светло-розовую рубашку — такую могут себе позволить носить по-настоящему уверенные мужчины. Я бы скорее всего не решился примерить подобную, но она удивительно ему шла — загорелому и темноволосому. Рукава он тоже закатал по локти, освободив от ткани крепкие предплечья и запястья, на одном из которых виднелся металлический ремешок дорогих часов.

И все же мне бросился в глаза странный диссонанс в одежде родителей Корсак, словно они специально выбрали отличную друг от друга цветовую гамму. Но, может быть, у них всегда так?