Охота на чупакабру, или влюблены и очень опасны

– Вот и наше свидетельство. – Алиса любезно улыбалась, но глаза ее, метали ледяные молнии. – Причем, прошу заметить, о браке, а, не о разводе.

Саша поверила.

Не отрывая глаз, она смотрела на фото, в простой деревянной рамочке.

Фото стояло на тумбочке, рядом с початой пачкой сигарет, счастливые лица жениха и невесты наполнили сердце Саши щемящей тоской.

К тому же, девушке внезапно, стало дурно – лицо Алисы странно плыло у нее перед глазами.

– Бедная, дурочка! – Алиса подкралась к Саше, точно кошка, мягко и незаметно. – Пришла, устроила скандал, разгромила здесь все.

– Кто, я? – Саша, пытавшаяся бороться с непонятной слабостью, сконцентрировала все свое внимание на красивом лице Алисы. – Когда?

– Прямо сейчас! – Алиса взвизгнула и грохнула фото о пол. Осколки стекла брызнули в разные стороны.

– Да ты пьяна, голубушка! – Алиса не скрывала своего злорадства. – Ишь, как тебя штормит! Ты же на ногах не держишься! Впрочем, чего еще ожидать от маргинального элемента! – Говоря все эти обидные гадости, женщина торопливо срывала простыни с кровати, крушила хрупкие безделушки, мимоходом разодрала на две половинки журнал о рыбалке, растоптала цветы, безжалостно выдернув их из вазы.

– Что ты делаешь? – Саша окончательно испугалась, заметив, что ненормальная Алиса сорвала с себя одежду, безжалостно расцарапав при этом свою красивую грудь. – С ума сошла?

– Я-то? – Алиса злорадно усмехнулась прямо в лицо ошеломленной Саше. – Я-то нормальная, а вот по тебе, сволочь, психушка плачет, извращенка поганая.

– Почему извращенка? – Саша начала медленно пятится назад, стараясь держаться от Алисы подальше. – Я – нормальная, нормальней некоторых.

– Это ты ментам расскажешь, тварь! – взвизгнула разъяренная Алиса. – Ворвалась в дом, угрожала мне, требовала оставить в покое Славчика, всё в квартире разгромила, а затем принялась приставать ко мне, делая грязные намеки и предложения.

– Как приставать? – Саша побледнела, испугавшись еще больше. – К тебе? Зачем?

– Ко мне, ко мне, голубушка! – Алиса победно сверкнула глазами. – Пораженная моей красотой, решила попробовать сладкого и запретного. На лесбийскую любовь тебя потянуло со страшной силой, но я обиделась и вызвала полицию. Вернее, вызвала ее милейшая Елена Сергеевна, расслышавшая шум драки и мои крики. Так-то.

– Какие крики? – удивилась Саша, изо всех сил борясь с желанием присесть и немного передохнуть. – Ты не кричала!

– Елена Сергеевна за «бабки», тебе что хочешь услышит, а вот для полиции придется чуточку повизжать. – и Алиса, сделав страшное лицо, взлохматив белокурые локоны, пронзительно закричала. – Помогите! Спасите! – и, самое страшное в устах любой женщины. – Насилуют!

Саше сделалось совсем дурно, особенно когда мимо головы, со свистом, пролетела бутылка шампанского и взорвалась прямо у нее за спиной, предварительно разбив огромные, по всей видимости, дорогие напольные часы.

Цепляясь за стены, Саша выскочила из квартиры и метнулась вниз по лестнице. Она ещё успела заметить лицо Елены Сергеевны, полное злорадства, и злого торжества, но, не остановившись, девушка промчалась мимо консьержки и, выскочив на улицу, бросилась прочь, под дурные завывания полицейских сирен.

Очнулась Саша только дома, к вечеру, с грелкой, набитой льдом на голове.

Над ней склонились, встревоженные, мама и Марьяна.

Лица у обеих женщин были белее мела и Саша, внезапно вспомнив все, громко зарыдала, уже представив себя в полосатой тюремной робе и за решеткой.

Конечно, а, как же иначе? Разумеется, полиция поверит именно Алисе, нежной, исцарапанной Алисе, жертве гнусных домогательств со стороны невзрачной неудачницы Саши. Ее, Александру, непременно арестуют и посадят за решетку, к крысам и тараканам, а компанию ей составят вонючие «бомжачки» и разбитные девахи совсем не тяжелого поведения.

Подумав о местах, не столь отдаленных, Саша зарыдала еще громче, пугая и без того перевозбужденных маму и Марьяну.

*

Алиса, конечно же, мнила себя весьма искушенной интриганкой и, едва не теряя сознание на руках мужественной Елены Сергеевны, вырвавшей её, несчастную, из рук «похотливой маньячки», тем не менее, ухитрилась весьма толково и внятно дать показания и подмахнуть протокол недрогнувшей рукой.

Доблестная спасительница Алисиной чести, громко требовала справедливости и намеревалась всячески отстаивать, попранные права несчастной жертвы коварной соблазнительницы и разрушительницы чужих семей. По ее мнению, Сашу следовало немедленно арестовать и изолировать от порядочного общества на долгое-долгое время.

Прибывший на место происшествия, Смолкин, брезгливо взглянул на жертву «роковой страсти» своей нынешней невесты и, о чем-то пошептавшись с полицейскими, исчез из комнаты.

Полицейские, до этого момента, жалевшие Алису и отпаивавшие ее горячим чаем, мгновенно подобрались, точно охотничьи псы, заслышавшие голос хозяина.