Охота на чупакабру, или влюблены и очень опасны

Ну, никак не мог Смолкин прийти к своей девушке без подарка, после того, как она подверглась коварному преследованию со стороны его бывшей супруги.

В коробочке лежал новенький сотовый телефон, в стильном чехле, дамский, с забавным пушистым брелочком.

Саше он должен был обязательно понравиться, во всяком случае, Смолкин на то очень рассчитывал.

Владислав Семенович чувствовал себя очень виноватым из-за того, что не смог оградить Сашу от преследований Алисы.

Мечта о тихом семейном счастье, о жене и трех милых детишках, повисла на волоске.

Смолкин упрямо всхрапнул, готовясь биться за семейный очаг до последнего.

*

…. – И, тут, значится, выбегает, из кабинету, Сашкин хахаль, весь такой расхристанный, с удавкой на шее, – громко вещала баб Тая, собравшая вокруг себя целую толпу любопытствующих соседок, обожавших сплетни и всякие казусные истории. – а на плече у него – баба… полуголая.

– Как это – полуголая? – ахнул кто-то из впечатлительных домохозяек.

– Так и есть – полуголая! – важно подтвердила баб Тая, мелко тряся острым подбородком. – Юбка до самого пупа задралась, сиськи, как есть, все наружу, глаза – шалые, как у цыганки в запое… А, хахаль Сашкин – весь в засосах!

– Чего ж это, Сашкин хахаль посторонних баб прям на работе пользует? – брезгливо поджала губы Василина Прокофьевна, удерживая в руках шустрого трехлетнего карапуза. – Совсем эта молодежь распустилась! Ни стыда, ни совести! Надо же, на рабочем месте!

– У них, у ентих самых олихгархов, так принято. – рассказчица истории, баб Тая Горемыкина, снисходительно взглянула на слушателей. – Баба ента, женой его оказалась. Скучно ей стало в хоромах барских, вот она и приперлась к муженьку за экстримом. Ролевые игры – сказала! Я сама слышала! Лично!

– Брешешь, поди, как сивый мерин! – ловко сплевывая шелуху от семечек, усмехнулась Нинка-разведенка из третьего подъезда. – Делать ей нечего – по работам мужниным тереться. У них же, у жён олихгарховых, с утра, все расписано – массаж, сауна, салон красоты…

– Они с жиру бесятся! – авторитетно заявила Татьяна, высовываясь из окна и нависая над баб Таей со скалкой в руке. Со скалки медленно осыпалась мука. – Я б со своим тоже б, поиграла, в игры ролевые. – Татьяна воинственно махнула скалкой – Пусть только явится, пьянь несчастная, я уж его приголублю…

И в эту самую толпу разгоряченных разговором гражданок, Смолкин и вляпался, как муха в паутину.

– Вот он, бабоньки, Сашкин хахаль, во всей красе! – взвизгнула вредная баба Тая, размахивая руками. – Хватайте его, он и вам машинку стиральную подарит, коль в игры его похабные поиграть согласитесь!

Женщины возмущенно зашумели, осуждая распущенных богатеев, совращающих честных гражданок посредством стиральных машинок. Ничего не понявший Смолкин, на всякий случай кивал и улыбался, шустро скача по ступенькам, позабыв про наметившееся брюшко.

Однако, прием его ожидал не ласковый – Екатерина Власовна ему дверей не открыла, опасаясь, что, настропаленный коварной экс-супругой, Смолкин, явился с целым отрядом ОМОНа.

Наглотавшись для храбрости валерьянки, женщина решительно кричала ему через закрытую дверь:

– Уходите! Прочь! Уходите прочь! Я вам свою Сашеньку не выдам! Ишь, ты, чего удумали! И крале своей передайте, чтобы забыла наш номер телефона!

Смолкин едва не взвыл от отчаянья – он мог просто позвонить Саше по стационарному телефону, который видел у неё дома и про существование коего забыл среди всей этой неразберихе.

Напрасно взволнованный Смолкин пытался уговорить Екатерину Власовну – женщина отбежала от входной двери и, на всякий случай, заперлась в ванной комнате, решив молчать, как партизанка на допросе.

Сорвав голос, Владислав Семёнович убрался, не солоно хлебавши, провожаемый любопытными взглядами досужих соседей и ехидными смешками склочной бабы Таи.

Его дорогой костюм выглядел изрядно помятым, а галстук болтался дохлой змеей, высунувшись из кармана пиджака.

Алиса чувствовала себя прескверно – у нее сломался ноготь на указательном пальце правой руки, разболелась голова и потерялся один чемодан.

Больше всего женщину надломила потеря чемодана – в нем хранился годовой запас элитной косметики, без которой Алиса не могла обходиться, точно так же, как индеец-команч, без боевой раскраски.

Ноготь она сломала, пытаясь расцарапать лицо бывшему благоверному и была неприятно удивлена его изворотливостью. Хитрый Смолкин установил видеокамеры в собственной квартире, словно заранее знал о злокозненном плане бывшей супружницы.

Еще, коварный бывший муж, обещал ей пятнадцать суток отличного отдыха на нарах за вандализм и порчу его личного имущества и хамы-полицейские, о ужас! поддержали его, а не нежную, хрупкую Алису, чье тело в буквальном смысле, сотрясали бурные рыдания.

Подхватив под белы руки, дамочку, со всей аккуратностью и предупредительностью, вытолкнули из элитного дома и милейшая Ольга Аркадьевна, сменщица почти уволенной за соучастие, Елены Сергеевны, пряча, торжество за наигранным сочувствием, захлопнула входную дверь перед самым Алисиным носом.