Охота на Чупакабру

Да-а-а, Чупин, если бы четырнадцать лет назад ты разговаривал со мной вот так же, моя жизнь сложилась бы совсем иначе. Но что толку об этом думать. Как сложилось, так и сложилось. Могло быть намного хуже.

С глубоко сострадательными интонациями он убеждал девушку, что годится ей в отцы и что на ее улице еще перевернется грузовик с пряниками. Видимо, это не сработало, и он выдал залп из главного орудия:

- У меня есть женщина.

Ну кто ж сомневался-то? Никто, кроме дуры Яны. Вот теперь можно было и уходить. Всем спасибо, все свободны.

- Где она, эта ваша женщина? – со слезами в голосе выкрикнула девчонка, и в этот момент за моей спиной открылась дверь.

- Вы сюда? – спросил мужской голос. – Так заходите.

От неожиданности я сделала шаг вперед и уперлась рукой в дверь. Та, разумеется, распахнулась. Мужчина слегка подтолкнул меня в спину, и я влетела в палату.

Чупакабра лежал на кровати, девушка стояла рядом. Очень молоденькая, почти подросток. И очень хорошенькая. Смуглая худенькая брюнетка с роскошной гривой до талии. И со слезами на огромных карих глазах.

Увидев меня, Вадим аж рот открыл.

Закрой варежку, Чупин, слон влетит!

Что меня торкнуло, одному богу известно, но я неожиданно для себя ответила на вопрос этой соплячки о том, где же его женщина:

- Да здесь, вообще-то.

Одарив меня убийственным взглядом, девчонка вылетела из палаты. Вошедший за мной мужчина надул щеки и издал какой-то хрюкающий звук. Только тут я рассмотрела его и подумала, что они с Вадимом похожи: тот же типаж, возраст и комплекция. Даже прически и бороды одинаковые. Не братья случайно?

- Так, господа, - он повел плечами, и мне показалось, что волк на его черной футболке издевательски подмигнул. – Я, конечно, прошу прощения, но у меня нет времени. Жена с дочкой в машине ждут. Так что давай, Чуп, я быстренько твою ногу гляну.

Ага, значит, не брат, а тот самый хирург.

Я подошла к окну и остановилась, глядя во двор. Из-за спины доносилось сдавленное хихиканье: похоже, чертов Айболит от души потешался над ситуацией, и где-то я его вполне понимала. На его месте тоже посмеялась бы. Но я была на своем, и мне было совсем не смешно. Ни капли.

- Ну что, - сказал врач, - все путем. Сегодня еще полежи, а завтра утром костыль принесут, и можешь уже вставать потихоньку. Но осторожно. Гимнастику делай, причем на обе ноги, тромбы нам не нужны. Послезавтра у меня смена, посмотрим, как с тобой дальше быть. До свидания!

Это явно адресовалось мне, и я невежливо ответила, даже не повернувшись. Дверь за ним закрылась.

Меня колотило от бешенства, и было очень жаль, что костыль принесут только завтра. Хотелось схватить его и измолотить эту сволочь так, чтобы переломать все, что еще не сломано.

Баба у него, видите ли! Одна в Москве, другая здесь на шею вешается, и я приперлась до кучи. Да еще и выручать его пришлось.

- Спасибо, что подыграла, Яна.

У меня аж в глазах потемнело.

- Да не за что, - процедила сквозь стиснутые зубы, поворачиваясь к нему. – А кстати, почему твоя женщина и правда не здесь? Не сидит у твоей кровати, - взгляд выцепил под кроватью судно, - утку тебе не подает?

Вадим

Ляна вылетела из палаты со скоростью молнии. Яна смотрела на меня в упор, сощурившись, как разъяренная кошка. Дикая рыжая кошка. Макс фыркнул и сказал, что ему надо осмотреть ногу. Все это показалось таким бредом, что захотелось проснуться. И одновременно – чтобы сон продолжался.

Дернув плечом, моя нежданная – или все-таки ожидаемая? – спасительница подошла к окну и отвернулась. Я откинул одеяло, Макс наклонился, стянул ортез, и тут черт меня дернул взглянуть через его плечо.

В окно прямой наводкой било вечернее солнце, обводя ее волосы золотым ореолом. И так рельефно высвечивая обтянутую белой юбкой попу, что у меня мгновенно пересохло в горле. И если б только это!

Предатель ниже ватерлинии сделал роскошную стойку.

- Оу, - вполголоса бросил сволочной Фокин и захихикал. – Зело польщен.

- Не в твою честь салют, - прошипел я.

- Какая жаль. Ну тогда извини.

Он слегка прижал колено, и я чуть не взвыл от боли. Но роскошество сразу скисло. Чуть повысив голос, чтобы слышала Яна, Макс сказал, что все путем и завтра можно вставать с костылем, после чего распрощался. Мы остались одни, и стало ясно, что сейчас будет жарко. Во всех смыслах.

Яна повернулась ко мне, спиной к солнцу, и ее лицо оказалось в тени. Все тот же нимб вокруг головы и блики теперь уже на груди – на шелке зеленой блузки под пиджаком. Впрочем, и лица видеть не надо было, чтобы понять, насколько она в ярости. Не влезай – убьет!

– А кстати, почему твоя женщина и правда не здесь? – поинтересовалась ядовито. - Не сидит у твоей кровати, утку тебе не подает?

Тут уж бомбануло и меня, но все же как-то удалось сдержаться.

- Нет у меня никакой женщины, - отрезал я. И добавил: - Уже нет.

- Да ну? – ее голос взлетел на несколько тонов выше. – А она в курсе? Что ее нет?

Формально женщина имелась. И да, насчет того, что ее уже нет, была не в курсе. Хотя наверняка догадывалась. Поэтому я рванул в контратаку: