Охота на Чупакабру

Влад знал в этом деле толк – и я схватывала премудрости секса на лету, намного успешнее, чем вождение. Вошла во вкус и… влюбилась. Он ставил меня в расписание последней, и после занятий мы ехали к нему, пусть всего на час – дольше задержаться мне не удавалось.

Потом я получила права, и встречи наши стали редкими, урывками. Через два месяца Влад сказал:

- Все, Яна, я так больше не могу. Давай поженимся, что ли?

- И тебя не смущает, что у меня ребенок и парализованная бабушка? – уточнила я.

- Ничего, как-нибудь переживу, - с печальной гримаской ответил он.

Одной этой фразы хватило - тут же пришло отрезвление. Я вовсе не хотела, чтобы моих самых любимых людей «как-нибудь переживали». Рвать было тяжело, но я прекрасно отдавала себе отчет, что моя влюбленность густо замешана на сексе. А если так, то замену найду без труда. Главное – никаких замужеств!

Так продолжалось четыре года. Легко знакомилась, легко завязывала ни к чему не обязывающие отношения, легко их заканчивала. Но потом случился прокол.

Я уже работала на телевидении, делала репортажи для городской хроники и во время одного такого блиц-интервью познакомилась с театральным актером Дмитрием Градовым. Роман был бурным, и завертелось все намного серьезнее, чем с Владом, но итог оказался тем же, даже еще хуже. Влад хотя бы собирался «пережить» Алекса. Дима, сделав мне предложение, выразился четко: почему бы тебе, Яна, не помириться с матерью и не отправить ребенка к ней?

Этот разрыв выжрал меня так, что я поклялась себе: больше никогда. Только приятный секс для здоровья и удовольствия. Но через пять лет наступила на эти грабли в третий раз, связавшись с Дворским. Надеяться на что-то серьезное с Чупакаброй было бы как минимум наивно. Формат мимолетных встреч раз или два в месяц меня не устраивал.

Так какого черта я вляпалась в это снова?!

Домой я вернулась в полном раздрае. Хотя еще вчера казалось, что больший вообразить уже невозможно. Ну да, как же. Нет предела совершенству.

Ну вот приду я к нему завтра – и что?

Сложно сказать, до чего бы додумалась, если б не Борис. Нализавшись в очередной раз шерсти, эта скотина вскочила на диван и, часто облизываясь,  уставилась на меня бешеным взглядом, а затем выдала инфернальным басом свою коронку: «ой-ё-ё-ё-ёй!!!» Это был предупредительный залп, означавший, что надо немедленно подрываться, хватать его и нести в туалет, где кафель.

Я успела вовремя.

- Oh long John! – донеслось из-за закрытой двери все тем же диким басом. - Oh long Johnson!** – за этим последовал характерный звук, прекрасно знакомый каждому котовладельцу.

Отмывая пол от следов кошачьей жизнедеятельности, я подумала, что такая вот проза жизни замечательно борется с пафосом. А чтобы закрепить эффект, помыла лоток. Ну и унитаз заодно.

Вадим

Дверь за ней закрылась, и я зажмурился, почти синхронно, как будто не хотел отпустить ее – чтобы так и осталась под опущенными веками.

Ведьма. Рыжая. Моя…

Динка? Никогда моей не была. Ни одного дня, ни одного мгновения, что бы я там себе ни придумывал. Янка была моей всегда, с самой первой минуты хрен знает когда. Только я этого не знал. Хрен, может, и знал, а я не хотел знать. Потому что никакая «моя» тогда мне была не нужна.

Сколько времени упущено. Сколько пустых тупых лет – ни уму, ни сердцу, ни другому месту. Четырнадцать… Ее сын мог быть моим.

Это вообще было больной темой. Динка сказала сразу, еще до свадьбы, что детей не хочет. Категорически. Я согласился. Да я тогда на что угодно подписался бы. К тому же надеялся переубедить. Потому что сам очень хотел. Не вышло. Ну что ж… значит, придется подружиться с Янкиным сыном. Ради нее я готов был подружиться хоть с самим чертом.

Чуп, ты серьезно? Ты сбрендил?

Да. В смысле, серьезно. И в смысле, да, сбрендил. А что, нельзя?

Ты голову-то включи уже, а то когда вся кровь от мозга в член стекает, он плохо соображает. Мозг, не член. У того одно на уме: как бы свои предписанные регламентом функции исполнить. Сын-то полбеды, главное, что она не замужем. А вот то, что ты в Москве, а она в Питере, уже посложнее. Ты правда думаешь, что согласится все бросить и переехать?

Постараюсь, чтобы согласилась, уперся я.

Это она еще не знает, что ты знаешь, что это была она. В Инсбруке.

Плевать, разрулим.

Да ты вообще о ней ничего не знаешь.

Я знаю, что она мне нужна. Все. И точка. И кстати, она пришла. И подыграла с Ляной. И поцеловала меня – сама. И…

Да-да, хихикнул мой шизофренический собеседник, и вспотела.

Слушай, заткнись уже!

Впрочем, когда кровь растеклась по организму более равномерно, голова все-таки включилась. И намекнула, что разрулить надо не только дела давно минувших дней, но и кое-что текущее. Словно услышав мои мысли, позвонил Володя.

Обсудив несколько рабочих моментов, я перешел к главному.

- Короче, Володь, что там у нас по Лилии?

- Нашли кое-что, Саныч. Именно по Питеру. Так что повод прижучить ее есть. Но, знаешь, я бы посоветовал тебе сделать это лично, а не дистанционно.