Охота на Чупакабру

Хорошо, дорогая моя, а ты теперь тоже подумай, заметил я или нет. Так и будем зеркалить до бесконечности. И кто бы знал, как мне нравится эта игра! Как нравится, что ты – такая! Как твоя грудь точно мне под ладонь, так ты сама – точно под меня. Вся. Вроде бы и неоткуда знать, но все равно знаю. И за это готов тапочки в зубах приносить, лишь бы за ушком почесала.

А вот об этом думать, пожалуй, не стоило. Потому что фантазия не остановилась на том, как на карачках несу ей тапки. Пошла дальше: как выплевываю их и забираюсь носом под юбку. И ведь не спрячешься под одеялку, а эти штаны трикотажные – как рекламная кампания: глядите, люди добрые, эвона чего у меня есть!

- Чупин, да ты маньяк, оказывается.

Улыбка дразнящая, голос – грудной, бархатный, взгляд – беззастенчивый, я бы даже сказал, бесстыжий. Улыбка как губы, голос - как язык, взгляд – как пальцы. Гладят, ласкают сквозь ткань, аж в глазах потемнело.

- Еще какой маньяк, - поймал ее за юбку, подтащил, заставил сесть рядом. – Маньячище. Еще пожалеешь, что пригласила малознакомого маньяка к себе домой.

- Учитывая твое беспомощное состояние, как бы ты еще, Серый волк, не пожалел, что напросился домой к малознакомой Красной шапочке.

Напросился? Ага, значит, я не ошибся. А сейчас что это было: случайная оговорочка или… не случайная? А впрочем, какая разница, если чья-то ладошка случайно – или не случайно? – аккуратно легла прямо на… рекламную кампанию? Видимо, решила эмпирическим путем убедиться, что это не фейк из туалетной бумаги. Пока еще не поздно.

- Черта с два ты сейчас куда-нибудь уйдешь, - я прижал ее руку плотнее. Ну чтобы уж точно никаких сомнений не осталось.

Наклонившись, Янка провела самым кончиком языка по моим губам. Словно тонко очиненным грифелем. И увернулась, когда попытался поймать его зубами.

- А мне казалось, это в твоих интересах… чтобы я сейчас ушла, - укусила за мочку, потерлась носом о щеку. – Чтобы собрала ребенка в дорогу и отправила на каникулы.

- Только в моих? А в твоих – нет? А, ну да, ты же порядочная мать и будешь лить слезы от тоски. Что там тебе какой-то навязавшийся инвалид.

- Да! – всхлипнула она. – Буду. И мне нужен кто-то, кто сможет утешить меня в моем материнском горе. Отвлечь. Развлечь.

Тут я сказал кое-что на ушко. Что ей на самом деле нужно, чтобы отвлечься от материнского горя. Янка расхохоталась, от уголков глаз разбежались тонкие морщинки, и мне захотелось слизнуть их вместе с веснушками.

- Иди уже! – я подтолкнул ее одной рукой, другой сжимая половину попы. Ну вот как отпустишь, когда такая классная задница, так бы и держался за нее. Жаль рук мало, не хватит на все, за что хочется уцепиться.

Ушла, на пороге кинув взгляд через плечо, а я отдышался немного и взял телефон. Стало тошно от этого хитровы…думанного благоразумия.

- Лиля, - не было сил слушать ее приторное «ой, Вадик, привет», - будет лучше, если до моего возвращения напишешь заявление по собственному. Чтобы сидеть на двух стульях, надо резиновую п…ду иметь. Надеюсь, ты поняла, о чем я. Счастливо.

А потом позвонил Володе.

- Ну… может, ты и прав, Саныч, - выслушав, сказал он. – Как-то мудовато начинать с одной бабой, когда другая на хвосте висит. С заявлением все равно ко мне придет, так что еще разок намекну, чтобы сидела тихо, как мышь под веником. Во избежание неприятных последствий.

Вот теперь в спину больше ничего не дуло. Оставалась, правда, еще Ляна, как заноза под ногтем. Но прошло уже два дня, она не появлялась, папа-Царь тоже молчал, и я надеялся, что обойдется.

Ночью снова почти не спал. Такого себе напредставлял… как влюбленный подросток. Собственно, почему «как»? Влюбленный, да. И чувствовал себя подростком, у которого все только впереди. Хотя тогда было совсем иначе.

Первый раз девочка мне понравилась в четырнадцать. В параллельном классе училась. И даже запомнил, как ее звали, – Олеся. Смотрел на нее издали, но так и не решился подойти. Во всем остальном был дерзким, даже наглым, но только не в этом.

А через год в спортлагере первый раз переспал с девушкой. Точнее, она со мной. Хоть и была всего на год старше, но четко знала, что к чему. Ни лица, ни имени в памяти не осталось. Началось все с шуточек, как надо держать ствол и куда целиться. О винтовке, разумеется. А закончилось все совсем другим стволом и другой мишенью. В кустах. Девушка мне не слишком нравилась, а вот процесс увлек, да еще как.

Вообще секс и спорт – особая статья. Для женщин это легальный допинг. Девки из команды из кожи вон лезли, и из трусов тоже – лишь бы с кем переспать в ночь перед стартом. Для мужчин в тех видах спорта, где требуется сила и выносливость, секс, наоборот, убийство. Падает тестостерон – падают результаты. А вот там, где нужна концентрация и меткость, он очень даже к месту. Биатлон в этом плане двойственный, поскольку требует и того и другого. Мне хороший перетрах быстро бегать не мешал, а вот стрелять – очень даже помогал. Поэтому в партнершах недостатка не было: наши цели совпадали.