Охота на дьявола

Томас неестественно замер, напомнив мне слухи о вампирах, ходивших в его семье. Волоски у меня на шее встали дыбом. Вокруг нас потрескивала странная энергия, которой хватило бы крохотной искры, чтобы взорваться. Томас застыл – руки висели по бокам, грудь едва вздымалась. Я представила, что внутри у него клубок хаотической энергии. Это было единственным объяснением его пугающего спокойствия. Томас постоянно барабанил пальцами или ходил туда-сюда. Он никогда не замирал. Не так.

Наконец он моргнул.

– Мне восемнадцать. Угрозы отца бессмысленны. Согласно маминой воле, недвижимость теперь моя. И поскольку я теперь главный, то говорю, что ты можешь отказаться от замужества и навсегда поселиться в нашем семейном доме. Иляна тоже. – Томас с надеждой посмотрел на меня. – Мы с Уодсворт тоже будем жить там. Если она так решит. Нам нет нужды волноваться из-за лондонского общества, судов или нежеланных помолвок. Мы можем обо всем этом забыть. Отец не поедет за нами в Румынию. Если на то пошло, он будет доволен, что его проблемы разрешились.

Глаза Дачианы наполнились слезами. Я выдохнула. Мы с Томасом еще сможем быть вместе. Переедем в Румынию. Все будет хорошо. Случись это несколько недель назад, нас ждало бы море проблем. Я еще не определилась со своим отношением к Богу, но если Он так быстро все решил…

– Ты не понял. – Голос Дачианы дрожал. – Он угрожает не только мне. – Дрожащей рукой она протянула письмо. – Он угрожает Иляне. Если мы не подчинимся его воле, он расскажет ее семье про наши отношения.

Я всегда считала, что глаза Томаса теплые, как растопленный шоколад. Сейчас же они напоминали мне горящие угли. Они почти почернели от ярости.

– Он не сможет доказать…

– Он читал мои письма. Перехватывал и делал копии. Именно так он узнал о твоей растущей привязанности к Одри Роуз.

Томас длинно выругался.

– А Иляна… она Гогенцоллерн, Томас, – прошептала Дачиана. – Скандал уничтожит не только ее семью, но и лишит ее места в Ордене. Они изгонят ее из своих рядов. Этот… позор уничтожит ее.

– Ты сказала, что она Гогенцоллерн?

Я чуть не бросилась вперед. Я знала, что Иляна принадлежит к румынской знати, но понятия не имела, какое высокое положение занимает ее семья. Она была румынской принцессой. За несколько мгновений наше положение превратилось из плохого в сносное и обратно в безнадежное. Поведение отца Томаса отвратительно.

Я взглянула на Томаса и напряглась при виде застывшей на его лице боли. Если это была игра, то отец успешно его перехитрил. У нас больше не осталось козырей или уловок, чтобы выкрутиться из этой неприятности. Томас женится на мисс Уайтхолл, или все, кого он любит, кроме меня, пострадают. Я пострадала в другом смысле.

Ситуация безвыходная. Если он выберет меня, то обречет сестру и ее возлюбленную и потеряет оба дома предков. Также он потеряет титул. И будущее. Если сделает то, что велит отец, то разобьет мое и свое сердце. В этой игре не будет победителей.

Кроме его отца и мисс Уайтхолл. Они получат все, что желают.

Я ждала, прижав руки к груди и гадая, когда мое сердце опять растопчут. Я должна бы почувствовать облегчение, зная, что мисс Уайтхолл нужен брак по расчету. Что отец Томаса не имеет ничего против меня, просто для него жажда высокого положения важнее счастья сына. Но ни одна из этих мыслей не приглушила растущую боль.

Я взглянула на Томаса, и дыра в груди стала больше. Похоже, он обдумывал то же самое, взвешивая каждое решение и его последствия. На его лице отразилась безнадежность. Наше будущее обречено.

Обхватив голову руками, Дачиана рухнула на кушетку.

– Выхода нет. Если бы только мы с Иляной были осмотрительнее…

Томас тут же оказался рядом с сестрой. Он нежно сжал ее руки и отвел их от залитого слезами лица.

– Никогда не вини себя или Иляну. Вы имеете право любить друг друга так же свободно, как и прочие. Он затеял эту грязную игру, потому что у него нет другого выбора. Если бы был, он бы приберег эти угрозы для какой-нибудь другой ужасной махинации. Отец жесток и испорчен, но это его проблема, а не твоя. Согласна?

Она шмыгнула носом и обратила умоляющий взгляд на меня.

– Одри Роуз, мне нет прощения, если бы только…

– Томас прав, – перебила я, пока она не впала в истерику и я вместе с нею. – Ты не виновата. Никто не виноват. – Я зарылась пальцами в волосы и слегка потянула, чтобы облегчить накатывающую головную боль. – Пожалуйста, не терзайся и не вини себя.

Томас сел на пол, глубоко задумавшись. Лиза права: он никогда не оставит попыток решить эту головоломку. Он в лепешку расшибется, но не сдастся.

– Что, если… – Дачиана потерла виски. – Что, если тебе жениться на мисс Уайтхолл, – она подняла руку, когда Томас был готов разразиться тирадой, – но не осуществлять брак и вообще не жить с ней. Это будет брак только на бумаге. Тогда вы с Одри Роуз сможете вместе жить в Бухаресте. Или путешествовать по континенту. Вам не обязательно оставаться на одном месте, чтобы твоя «жена» не заявилась на поиски. Кто знает? Если ты не осуществишь брак, может быть, она будет умолять о расторжении. Это редкость, но такое случалось.