Охота на дьявола

Мы всегда будем связаны – по работе и через дядю – и, если я поделюсь еще и частью себя, это вырвет из меня душу. Я хотела его, но должна позаботиться о себе. Я положила ладонь ему на сердце на несколько драгоценных ударов, вспоминая татуировку на этом месте, и отстранилась. Сдерживая рыдания, я испытывала некоторое облегчение от того, что уже наревелась. Похоже, наконец-то слезы кончились. Томас потянулся было ко мне, его слезы только начались, но я шагнула назад, качая головой.

Самое сложное и вероломное, что мне приходилось делать в жизни. Хотя на самом деле это не я так поступала с Томасом. Вина лежала полностью на его отце.

– Мы оба должны быть сильными. – Я смотрела вниз, на туфельки, которые он сделал с такой любовью. Эти были бледно-голубыми с крохотными белыми орхидеями. – Иначе я не вынесу. Я не могу… – К горлу подкатил ком. – Пожалуйста, Томас. Прошу, не усложняй все еще больше. Боюсь, что могу сломаться.

Еще мгновение Томас стоял, опустив руки. Он тоже не знал, что делать и куда двигаться дальше. Мы сражались друг за друга, столько всего пережили и сблизились, только чтобы наше будущее в одно мгновение отнял нежданный враг. Молчание Томаса пугало. Я осмелилась поднять глаза на его яростное лицо. В его взгляде отражалась борьба, испугавшая меня. Затаив дыхание, я ждала, что он заговорит. Заявит, что это не конец нашей любовной истории.

Но Томас коротко кивнул и с неестественно прямой спиной направился к двери. Я продолжала смотреть ему вслед, даже когда он вышел, удаляясь в коридоре. Оказывается, я снова ошиблась. Слез еще вдоволь. Одна за другой они капали на мои атласные туфельки, оставляя на них пятна более темного оттенка. Я сбросила туфли и нырнула под одеяло, слушая, как сердце треснуло пополам.

В день, который должен был стать для нас самым дорогим, я рыдала на дневниках Джека-потрошителя. Я не могла сдержать свою тоску и плакала до самого рассвета, окрасившего небо в зловещий темно-красный. Выбившись из сил, я против воли провалилась в беспокойный сон.

Где меня ждал дьявол с язвительной ухмылкой. Я опять очутилась в собственном аду. И на этот раз не могла сказать, что хуже: сны или реальность.

Глава 22. Прибытие королевы

Бабушкина столовая

Пятая авеню, Нью-Йорк

7 февраля 1889 года

После ожесточенных внутренних споров я вышла к завтраку во всеоружии, готовая к встрече с Томасом после нашей сорвавшейся свадьбы – и от неожиданности чуть не наступила на свой бархатный подол. Я прикусила изнутри щеку, чтобы убедиться в том, что это не галлюцинация. Боль подсказала, что я и правда не сплю. Я бы предпочла снова оказаться жертвой игры воображения.

В столовой, словно королева на троне, восседала бабушка. И довольной она не выглядела. Я перевела взгляд на газету перед ней и быстро прочла заголовок.

НАШ ДЖЕК-ПОТРОШИТЕЛЬ

ВЫПУСКАЕТ КИШКИ

ЖЕНЩИНЕ В НЬЮ-ЙОРКЕ

−−−−−−−−−−−−−−−−

Он оставляет метку в виде креста на спине.

Полиция озадачена, но усердно работает

– Бабушка.

Я сделала самый смиренный реверанс. Мне хотелось броситься к ней, обнять, сесть к ней на колени, чтобы она прогнала все мои тревоги. Но она не любит таких нежностей. По крайней мере на виду у всех.

– Какой чудесный сюрприз.

– Врешь как Уодсворт.

Моя улыбка застыла. Вряд ли у бабушки мрачное настроение только из-за неприятных новостей об изуродованном трупе. Не сомневаюсь, что ей уже рассказали о вчерашних событиях. Меня охватил страх. Сначала мисс Уайтхолл, теперь бабушка. Если следующей прибудет семья Томаса, я уверую в Бога.

Пока она рассматривала меня с головы до ног, я украдкой делала то же самое. Ее шелковое темно-бирюзовое платье, отделанное серебристой вышивкой, напомнило мне ткани ее родной Индии. На запястьях бабушки, в ушах и на шее сверкали бриллианты. Одета она была как всегда безукоризненно. Я вознесла безмолвную молитву за то, что тщательно выбрала себе платье. Хотя мне и хотелось напялить рубище, которое соответствовало бы мешкам у меня под глазами, в конечном итоге я остановилась на французском наряде из бутика «Догвуд-Лейн».

Это было темно-красное платье, отделанное изящными золотыми кружевами – эти цвета подчеркивали мои зеленые глаза и черные волосы. Я обулась в экстравагантные, но практичные туфли, сделанные по заказу Томаса: черные с вышитыми золотыми цветами и лозами, их носки выглядывали из-под платья.

Если мне суждено быть брошенной, то я постараюсь выглядеть при этом как можно лучше. Хоть это и мелочно, особенно при том, что вины мисс Уайтхолл в этом не было, но когда я представляла, как она увидит меня в платье богини потустороннего мира, я испытывала небольшое удовлетворение, в котором так отчаянно нуждалась.