Охота на древнего

– Я не мог, – Джек скривился, будто эта мысль причиняла ему сильную боль, – система… сама понимаешь.

– А теперь можешь? Что же изменилась?

– Все, – ответил Джек, – абсолютно все. Этот случай отличается от других, а потому мне нужна твоя помощь. Прошу, Ал.

Алекс нахмурилась, бросив обеспокоенный взгляд на Карла. Что-то в словах Джека напрягло ее, но что именно, понять сразу не смогла.

– Нужно приступать, – нарушила девушка повисшее в зале молчание.

Солье не был виноват в том, что ему не стали выделять официального государственного некроманта, но Алекс все равно злилась. И плевать на то, что она многое бы отдала лишь бы просто не видеть этого, но какой-то червь вины перед погибшими детьми грыз глубоко внутри.

Конечно, Джеку удалось договориться с руководством, и они обратились к Кинг, но сделай он это пятью малышами ранее?..

Детектив плавно, для своих-то габаритов, проскользнул внутрь, остановившись чуть позади нее. Ему уже доводилось наблюдать за «пробуждением», но каждый раз волосы на затылке становились дыбом. Карл тоже отошел в сторону, предоставляя Алекс полную свободу действий.

Девушка сняла куртку, бросив ее на стул у стены, закатала рукава белой блузы и намочила губку в тазике с водой, что уже был заранее приготовлен для нее Карлом. Мягкими, осторожными движениями она стала обтирать сморщенное лицо мальчика: лоб, щеки, глаза, и ее сердце вновь болезненно сжалось. Затем она вернула губку на место, отошла на шаг и, прикрыв веки, поднесла раскрытую ладонь к губам. Тихий, неразборчивый шепот поплыл по залу, заставляя обоих мужчин напрячь слух. В такие мгновения Солье всегда казалось, что она впадает в некое подобие транса.

Алекс склонилась над столом, на котором лежало тело, и посмотрела прямо на Солье, что замер по другую сторону. В ее глазах бурлила пугающая своей глубиной тьма. Кинг раскрыла ладонь и легко подула на нее, словно сдувая невидимые пылинки. Солье чуть напрягся, он знал – всегда требовалось несколько секунд, прежде чем все начинало происходить. Так и в этот раз, он едва сосчитал до десяти, как покойный Мэтью Коллинз распахнул глаза.

Девушка сделала легкий жест рукой, словно что-то рисуя в воздухе, и Мэтью или то, что им было, выпрямился, сев на столе. Накинутая поверх простыня скользнула вниз, обнажая тонкие мальчишеские ключицы, обтянутые морщинистой кожей, отвратительные трупные пятна и ровный, но все равно уродливый шов, оставшийся после вскрытия. Солье прикрыл глаза, привыкнуть к этому нельзя. Где-то внутри его точил один и тот же червь – какая часть души возвращается в этот самый момент? Кто сейчас перед ним?

Некромант обошла стол, остановилась сбоку и обратилась к покойному:

– Посмотри на меня, – голос Алекс повелевал, но мужчина уловил в нем дрожащие нотки, почти граничащие с материнской нежностью.

Как-то она рассказывала, что пробужденным нужно приказывать, ведь они способны только повиноваться. И теперь Мэтью открыл глаза, стеклянные и совершенно пустые. Какое-то отражение реальности в них еще плескалось, но то было только отражение.

– Мэтью?

– Да.

– Я хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы.

– Отпусти меня, – прошелестел на это мальчик, а Солье вновь невольно вздрогнул, настолько у того был просящий голос.

– Я отпущу тебя, – так как, вопреки ее приказу, глаза пробужденного смотрели не на Алекс, а перед собой, девушке пришлось встать поближе, – когда ты скажешь мне, кто тебя убил. Кто сделал это с тобой, Мэтью? Ты видел его?

Пару секунд мальчик молчал, а когда, наконец, заговорил, голос его звучал хрипло, словно плохо смазанные дверные петли. Солье подался вперед, стараясь расслышать и запомнить каждое слово.

– Мужчина.

– Как он выглядел? – Алекс вцепилась в край стола так, что побелели костяшки на пальцах.

Мэтью молчал, он продолжал смотреть вперед, не моргая, и это пугало детектива больше всего. Он и сам не мог объяснить почему, но немигающий взгляд мертвеца буквально замораживал все внутри, хотя вряд ли Мэтью или любой другой пробужденный вообще могли видеть и анализировать увиденное.

– Как он выглядел? – четко повторила девушка, время у нее еще было, как и силы, но выносить это зрелище каждый раз было тяжело. Даже слишком.

– Высокий, – наконец отозвался тот, – молодой. Глаза… это серебро… жидкое… серебро, – последние слова неживой вытолкнул с трудом.

И Солье понимал почему. Тело разлагалось, оно было повреждено, и мимолетная реакция мозга не могла запустить процессы, необходимые для жизнедеятельности. Говорить и двигаться для пробужденных было все равно, что решать головоломки. Но описание преступника было вполне однозначным. И хотя детективу еще не приходилось видеть двуликих с серебристыми глазами, одного брошенного на девушку взгляда хватило, чтобы понять – Алекс задумалась. Ее взгляд изменился, стал жестче, губы сжались в тонкую линию.

– Хорошо. Я отпускаю тебя, Мэт…