Охота на единорога

Он одевался в просторные халаты, немного скрывавшие большой несимметричный горб. Благодаря этому дефекту, ему не приходилось пригибаться в присутствие короля, как прочим царедворцам, он только слегка склонял голову. На его сапожках к пяткам были приделаны — по моде иноверцев — кусочки лакированного дерева, отчего начальник тайной канцелярии казался выше на целых полвершка. Сморщенное его личико с ввалившимися глазами имело одну интересную деталь, а именно нос. Огромный и горбатый как сам он, вечно напудренный до меловой белизны, а своей гладкой поверхностью и размерами компенсировал недостатки иных сморщенных частей маленького личика — тоже вблизи обнаруживающие на себе тщетные следы борьбы с дефектами: неправильной формой, рябью и морщинами, но издали — почти приятными. Однако, в общении с патроном, начальник охранки как-то все время пытался сблизить сие расстояние и преодолевал визуальный барьер иллюзии и представал в своем истинном виде: горбатым напудренным карликом.

День прошел и пропал. Как пропадали, не замечаемы уже тысячи дней. Лишь редкие из них были как вехи на дороге, а путь все еще казался нескончаемым.

— …в Розовом дворце, — продолжал главный шпион свой вечерний доклад, — все как обычно. Малчиков учили фехтованию и чтению Корана, девочка играла в саду с подругами и няньками, ей мало двух подруг и я распорядился подыскать вместо той, что умерла три месяца назад новую, но придется, по-видимому, опять вести издалека, потому, что местные девочки ей не нравятся.

А мой визирь, как у него дела? Не прибавилось ли семейство? — спросил Асман, поднимаясь с кушетки, чтобы подойти к окну взглянуть на закат. Когда он проходил мимо горбуна, то почувствовал сильный аромат жасмина, исходивший от карлика, приложившего руки к впалой груди.

— Нет, Ваше Величество, его невестка еще не разрешилась от бремени. Как только она родит, визирь будет просить взять сына тысяцким в Кундуш…

— Рядом с царством сикхов?

Асман решил про себя велеть на днях, не дожидаясь появления младенца, направить визирева сына не на восток, а на запад к границам Месопотамии.

Солнце почти скрылось за крепостной далекой стеной. В том месте, где оно садилось вчера, Асман разглядел темное пятнышко у подножья стены; возможно, сие был привалившийся к белому камню путник, а, возможно, это ветшала стена.

— Хорошо ли содержатся городские стены? — спросил он, намереваясь отпустить докладчика, тот на секунду задумался и сказал:

— Начальник гарнизона Мизани — человек ненадежный, но мы следим за ним. И, кроме того, дворцовая стража предана и сильна. Но начальник городского гарнизона, Ваше Величество, человек слишком самоуверенный и глупый. К своим обязанностям, он относится халатно.

— Ступай. Узнай и доложи завтра, не друзья ли Мизани и Ахмет-хан.

— Повинуюсь, — карлик, пятясь, ушел.

Глава 12

Примерно через час чтения у Лейлы запершило в горле и Сергей, поблагодарив ее, предложил закончить.

— Что за чтение без всякого удовольствия?! Я уже понял, что это действительно та же самая история. Хорошая книга — как бы беседа с почтеннейшим человеком прошлых веков — ее автором, и, причем ученая беседа, в которой он открывают нам только лучшие из своих мыслей, — сказал он. — Но мне так и не стало понятнее: где оригинал, а где перевод? Нет ли на книге пометок, указывающих на дату изготовления?

— Эта книга хранится в нашей семье примерно сто лет, — ответил ювелир. — Она была еще у моего деда, который обменивал с нею часы скуки, неизбежные в жизни, на часы наслаждения. Как она попала е нему, я не знаю.

— Можно ли мне ее купит у вас, скажем, за тысячу долларов? — спросил Серж.

— Нет, она не продается, — ответил ювелир гордо. — Эта книга останется в нашей семье.

— Понятно, — сказал Серж, — один европеец заметил, что нет лучшего средства для освежения ума, как чтение древних книг; стоит взять какую-нибудь из них в руки, хотя на полчаса, сейчас же чувствуешь себя освеженным и очищенным, поднятым и укрепленным, — как будто бы купался в чистом источнике.

Но можно ли, по крайней мере, ее сфотографировать?

— Пожалуйста, — смилостивился Убейд. Он подошел к книге и провел ладонью по ее обложке, украшенной орнаментами. — В хорошей книге автор высказывает только то, что следует, и так, как следует.

Серж полез в свой портфель, обшарил его весь, но не обнаружил фотоаппарата.

— Вот досада, — сказал он, — кажется, у меня вытащили камеру. Или я ее оставил где-то?

— Ах, какая жалость! Дорогая вещь? — поинтересовался ювелир.

— Не знаю, мне его выдали как раз для этой цели, — сказал Серж растерянно и раздосадовано. — Наверное, дорогая.

Тут в разговор мужчин вмешалась дочь Убейда:

— Позвать Абд-ар-Рахмана? — предложила она.

— Это ее жених, фотограф, — сказал ювелир. — Он журналист, работает на столичную газету. Конечно, он согласится помочь.

— Я ему заплачу, — сказал Сергей, — ста долларов хватит?

— Вполне, — махнул рукой ювелир.