Охота на единорога

— Удая! Скажи еще президента Саддама, — возмутился другой пассажир. Сержа хотели вытолкать на улицу, но он оттолкнул нападавших, и тогда бдительные жители Багдада сочли за благо доехать до участка на автобусе. Затем он вышел бледный от волнения и потери крови, и пошел, сопровождаемый злобными гражданами, в отделение городской полиции.

Постовой у входа не хотел пускать толпу, потом вышел офицер и провел Сержа и трех свидетелей внутрь. Те сбивчиво пояснили, что нашли сбитого американского пилота.

— Покажите ваши документы, — обратился офицер к задержанному.

— Мою личность могут подтвердить профессор Багдадского университета господжа Камар, Удай и Кусей Хусейн, а так же… президент Хусейн, — сказал Серж. — Меня зовут Серж Хусейн. Я историк из Франции, специалист по арабскому миру. Я приехал для того, чтобы исследовать вот эту рукопись.

Он достал из портфеля тяжелый пыльный пергамент и шлепнул его на стол офицера. Тот посмотрел на Сержа, не совсем понимая как на все это реагировать. Потом еще раз попросил документа. Серж вытащил свою справку на французском языке и пояснил:

— Когда бомба попала в дом Удая, там были и мои документы. Я спасал рукопись, а не свой паспорт. Но если вы пошлете кого-нибудь на развалины, может быть, мой паспорт найдется.

— Если президент распорядится, вам выдадут международный паспорт, — предположил офицер.

— У президента сейчас другие заботы, — сказал Серж с пафосом. — В его руках судьба страны.

— Да, вы правы, — сказал офицер. Он посмотрел на пассажиров автобуса, которые стояли тут же с испуганными лицами:

— Вы можете уже идти. Мы разберемся.

Они гурьбой попятились к двери.

— Чаю? — спросил офицер.

— Если можно, — ответил Серж. — И еще свежий бинт. Если моя просьба не слишком обременительна.

Ему принесли аптечку. Серж снял халат, пуловер, задрал рубашку. Лента из простыни, которою он обмотался, пропиталась кровью.

— Похоже на ножевую рану, — сказал полицейский.

— Это и есть ножевая рана, — сказал Сергей и вкратце, не вдаваясь в лишние подробности, рассказал ему о том, что случилось.

— Ваше путешествие становится опасным, — сказал офицер. — Вы говорите, их было двое? Тогда вам еще повезло.

— Со мной такое случалось, в юности. Не думал, что это повториться, — сказал Серж. — Все это как-то не солидно в моем возрасте, суета, мелкая суета. Юношеские проблемы.

— Жаль, что вы попали к нам в такое неудачное время, — сказал офицер, помогая ему одеться.

— Дело не во мне. Я потерплю. Жаль, что это время наступило для вашей страны, — ответил Серж, стараясь, чтобы его голос звучал серьезно и внушительно.

— Вы уверены, что рана не опасна? — спросил офицер. — Может быть, отвести вас в больницу?

— Я совершенно в этом не разбираюсь, — сказал Серж, — никогда ничем не болел, никогда не был ранен. Хотя это не первая война, которую мне приходится наблюдать.

— А где вы были? — спросил офицер.

— В юности, двадцать лет тому назад был в Сальвадоре, — ответил Серж, — там как раз началась заварушка. По мне стреляли.

— Ну и как там?

— Лично у меня единственное желание — убраться подальше, — признался Серж. — И сейчас, то же самое. Мне обещали помочь с машиной в посольстве Франции. Но, может быть, вы что-то посоветуете? Я конечно заплачу. Может быть, если потребуется куплю недорогую машину. Я как раз отдал свою жене…

— Куда вы хотите поехать? — спросил офицер.

— До сирийской границы, — ответил Серж.

— И сколько можете заплатить?

— Четыреста-пятьсот долларов, — сказал Серж.

— Думаю я могу вам помочь. Пойдемте в нашу комнату отдыха. Там сейчас никого нет. А я разузнаю насчет машины.

Они перешли в другую, пустую низкую комнату, где стояли солдатские койки, и Серж, чувствовавший большую усталость, присел на одну из них. Это был полуподвал, окна которого выходили во внутренний дворик. Он видел только противоположную стену и немного крыши.

— Деньги есть, проблем нет, — сказал офицер уходя.

— Не совсем так, — ответил Серж, — говорят же, что лучше всего охотятся голодные собаки, быстрее бегают легкие бегуны. Аллах награждает своих любимцев бедностью, облагораживая их души вместо тел и давая им мало жить, чтобы они жили вечно…

Полицейский понимающе улыбнулся, и, кивнув, вышел. Серж вскоре задремал. Свет из окна падал ему в глаза, но он не поворачивался потому, что боялся заснуть глубоко. Иногда он на мгновение приоткрывал глаза, а когда снова опускал веки, ему казалось, что перед ним горит факел, к которому нельзя было прибавлять другой огонь, потому что к огню огонь не прибавляют. Но когда он открывал глаза, он никак не мог понять: почему? Он долго думал, пока, наконец, не вспомнил пословицу: «Днем с огнем». Но он тут же забыл ее.

В какой-то момент он увидел Зайнаб. Он понял, что это плод его воображения, но ему было приятно и спокойно, она сказала: «Часто мы заблуждаемся, и вещи кажутся иными, чем они есть на самом деле. Плоским представляется небо и огоньком — светлячок, но небо не плоское, а светлячок не огонь».

Он открыл глаза, и видение исчезло. «Это хорошо, — подумал Серж, — если бы не исчезло, это бы значило, что я спятил».