Охота на эмиссара (СИ)

— Поймите, на нас не действует подавляющее большинство известных ядов, афродизиаков и прочих веществ, собственно, как и элементарное обезболивающее на нас тоже не работает. А ведь цваргам тоже иногда требуются операции и хирургическое вмешательство, всякое бывает, несчастные случаи, опять же… Для нашей медицины настоящая головная боль найти препарат, который повлияет на организм. Алисен — как раз такой препарат, но у него есть свои побочные действия. Мы используем этот газ лишь под наблюдением в клиниках и сразу после операции колем антидот, чтобы последний вовремя рассосался в крови.

— Антидот? — эхом откликнулась я, лопатками чувствуя мужской взгляд.

— Да, что-то связывающее последствия от наркоза газом. Как правило, им может выступить любое жаропонижающее. В клиниках так и так после операций дают определённый набор лекарств, и это не особенно афишируется. Я вижу по анализам крови, что Фабрис принял подходящее лекарство, оно даже на некоторое время подействовало, но, увы, слишком поздно… нужны были другие дозы…

Перед мысленным вздором встала распотрошённая аптечка в рубке космического корабля, усталое лицо Фабриса, капли пота на висках…

— Господин Робер совершенно точно знал, что именно ему требовалось. У него отличные познания в медицине, но он не учёл временной интервал между алисеном и антидотом, — продолжал вещать голос из коммуникатора, но я уже плохо улавливала смысл, потому что мужские бёдра вжались в мои ягодицы, горячие руки легли на талию и обожгли сквозь ткань.

— Да-а-аня, — возбуждающе хрипло прошептал Фабрис на ухо, а я сглотнула, ощутив каменную эрекцию мужчины. — Как же ты охренительно пахнешь…

Одно то, что он подошёл ко мне и прижался вот так сзади, уже говорило само за себя, что с ним не всё в порядке. Он шумно вдохнул воздух около моей шеи, а у меня от этого звука вдоль позвоночника побежали мурашки.

— Даниэлла, алло, вы меня слышите?

— Да-да… — пробормотала я рассеянно, чувствуя, как мужская ладонь нагло забралась мне под футболку, мазнула по животу, крепко сжала правое полушарие груди и подушечкой пальца подразнила мгновенно затвердевший сосок.

— Теперь вы меня послушаетесь? Вы понимаете, насколько ситуация серьёзна? Эмиссар сейчас не в себе, у него затуманено сознание, а животные инстинкты преобладают над личностью. Когда он проснётся, то сможет сделать с вами всё что угодно!

Ладонь Фабриса двинулась выше, не обращая внимания, что задирает футболку, и ощутимо обхватила шею, недвусмысленно намекая, что я должна заканчивать разговор. Вторая рука крепче сжала талию, вжимая в широкую и твёрдую грудь позади. Мужской орган потёрся о меня через тонкую ткань пижамных штанов повторно.

«Он голый», — пришло ошеломляющее, как вспышка молнии, понимание. Во рту мгновенно стало сухо, как в пустыне.

— Даня, вы уйдёте?

— Док, я перезвоню вам позднее.

Фабрис нажал на кнопку прерывания звонка и цокнул языком:

— Плохая девочка Даня взяла мой коммуникатор. Плохую девочку Даню нужно наказать как следует.

Смачный шлепок прилетел на мою ягодицу, а зубы прикусили трапециевидную мышцу у самого основания шеи. По идее, я должна была испугаться, особенно после уверений дока, что цварг опасен, но из горла вырвалось лишь сдавленное «ох». Глупое сердце забилось быстрее от предвкушения знакомства с тёмной стороной Фабриса Робера.

Мужская ладонь властно надавила на поясницу, заставляя прогнуться и грудью лечь на подрагивающую стиральную машину. Фабрис ещё ничего не сделал, а я уже невольно задышала ртом. Стиралка подо мной набирала обороты, и в тихом гудении техники я услышала отчётливой хлопок резинки собственных пижамных штанов. И сразу же за ним последовал очередной звонкий шлепок.

— Фабрис! Этот-то за что? — взвилась я не столько от боли, сколько от обиды.

— Первый — за то, что взяла мой коммуникатор без спросу. Второй — за то, что сама не разделась, хотя слышала, что я здесь, — сказал он настолько низким вибрирующим голосом, что у меня все волоски по телу наэлектризовались.

От мужчины буквально шарашило такой звериной сексуальностью, что у меня подгибались коленки.

Этот будоражащий голос…

Эти длинные пальцы…

Этот укус…

Я никогда особенно не была фанаткой жёсткого секса или подчинения, но этот Фабрис, которого я ещё не видела, но чувствовала спиной, завёл меня с пол-оборота. Он заставил дрожать как в лихорадке. Я вся превратилась в один изнывающий от желания оголенный нерв. А в следующий миг я почувствовала между ног его налитый кровью орган, уже горячий и влажный.

Фабрис потёрся, сделал два символических полутолчка, давая нашей общей смазке натечь и смешаться, а затем нетерпеливо ворвался на всю длину.

«Вселенная, какой же он…» — было моей последней связной мыслью.