Охота на фейри (ЛП)

— Маленькая смертная, — проворковал он. — Я помню тебя. Леди хочет тебя, маленькая охотница. Она… ясно дала понять.

Последние слова вызвали холодок на моей спине.

— Не оставайся с этими слепыми людьми, маленькая охотница. Иди ко мне.

Он поманил длинным пальцем, облизывая свою верхнюю губу, глядя на меня. Он думал, что я была съедобной? Или это соблазняло других людей?

Это должно было искусить меня. Он, казалось, использовал на мне весь свой морок.

Он чуть подвинулся, блестящие мышцы проступили под кожей, на животе, который было видно из-за открытого тесного камзола. Он не стал его застегивать, чтобы подчеркнуть подтянутую фигуру. Я ощутила трепет в животе.

Он был красивым. Из-за него я выглядела как старая потрепанная кукла. Что-то брошенное глупыми детьми. Он делал меня тупой и неуклюжей рядом с его красотой. Печальной и жалкой рядом с его наслаждением. Он не промазал бы. Ему не нужна была трость, чтобы ходить по лесу. Он был идеальным.

Но что-то не давало мне покоя.

Он отвлекал меня. Он пытался отвлечь мой взгляд от чего-то. Прикусил губу, облизнул ее, теперь показывал мышцы. Что он скрывал?

Я прищурилась.

«Музыка связывает, Огонь слепит, Смотри им в глаза, убьет их железо».

Я подняла взгляд, застав его врасплох. Он вздрогнул, глаза расширились.

Я выдерживала его взгляд.

Мгновения пролетали, как листья, срывающиеся с дерева от сильного ветра, и они проходили, наш взгляд стал оголять его перед моим новым зрением. Сначала пропал морок. Нарядные штаны, кожаные сапоги, серебряная пряжка пояса стали лохмотьями и костями. Он был тощим существом с головой как у лиса, спутанными волосами и голодным взглядом, который будто поедал его изнутри. И что-то еще, что-то темнее мерцало под поверхностью, словно даже сейчас он скрывал природу хуже и темнее.

Я смотрела в его глаза, и его глаза стали блестеть красным. Этот взгляд казался грешно соблазнительным до этого, а теперь был просто голодным и отчаянным. Я потянулась к клетке, сняла ее с пояса и подняла как лампу.

Он отпрянул от клетки, но наши взгляды оставались скованными. Он словно не мог отвести взгляда, словно я лишала его силы, видя его.

Так и было, да? Потому что они оправдывали свою славу. Они источали очарование, чтобы мы думали, что они были выше нас.

Они жили желанием. Они заставляли нас верить, что могли исполнить все наши желания и заманить нас мечтами.

Они жили страхом. Они пили его как вино.

Чем сильнее была эмоция, тем сильнее они оживали.

Но, пока я смотрела на него так, он мерцал, рвался, как его крылья из черного дыма, стало видно ядро его души — черное, чернильное — сквозь просвечивающую кожу. Я не боялась. И я не хотела его или то, что он обещал. И я не верила слухам, что он был лучше меня, красивее и достойнее.

Морок пропал.

Крылья скукожились, плоть выцвела, и я видела его маленькую почерневшую душу.

— Ты — просто дым, — выдохнула я. — Просто пепел того, что когда-то жило.

И эти слова сработали, потому что больше ничего не изменилось. Я произнесла слова, и он угас, будто закончился сон.

— Что ж, — сказала я, — это было разочаровывающе.

— Думаешь? — спросил бархатный голос, и я с трудом сдержала вопль.

Откуда исходил голос?

— Это довольно волшебно. Хитро. Я могу соблазнить тебя выпустить меня? Я могу кое-что сделать для тебя… то, что сделает каждый миг моей свободы достойным.

Голос звучал из клетки, я опустила ее и увидела, что дверца закрылась, а внутри стоял фейри, стараясь не касаться прутьев. Он был маленькой версией себя, уместился в клетке, но оставался красивым, как с мороком, когда пытался очаровать меня.

Я поймала его!

Мои глаза расширились от вида.

Я поймала его в Клетку душ!

Что теперь?

Детский крик пронзил воздух, и я как можно быстрее вернула повязку и схватила лук, сунула его в колчан. Это не закончилось. Их было еще много.

Глава семнадцатая

Я поднималась по холму, игнорируя комментарии из клетки на поясе.

— Ты можешь перестать меня трясти? Мне не нравится касаться железа!

Будто меня заботил его комфорт, когда ребенок кричал неподалеку!

— Ты знаешь, что мы можем читать мысли, если они на поверхности разума? Я слышу, что тебе нет до меня дела!

Я мысленно показала ему язык и поспешила вперед, проверяя тростью путь, пытаясь видеть дорогу одним глазом и искать сбежавшего фейри другим глазом.

Сначала я нашла Хельдру и Денельду. Хельдра прижимала сестру к груди, слезы лились по ее лицу, пока она шумно дышала.

— Хельдра! — охнула я. — Она в порядке?

— Я должна была знать, что ты в это вовлечена! — обвинила меня Хельдра. — Ты и твоя сестра посланы фейри!

Я стиснула зубы. Она могла удержать мысли при себе, чтобы мы помогли ее сестре? То, как она сказала это, напомнило мне голос. Голос, который говорил в лесу с Олэном. Обо мне.

Элли! Используй это для усиления.

— Денельда, — процедила я. — Она ранена?

Девочка рыдала, но то ли от страха, то ли от раны. Она указала пальчиком в сторону моих ног.

— Оно двигалось! — выла она.