Охота на героя

— Знаю, — соглашается Дрей. — Знаю.

Шелестит за окном ветер: «О да, он знает!»

— А ты развязал этот узел. И еще — Торн тогда действовал на свой страх и риск.

— Но с твоего позволения, — уточняет бессмертный.

— Да. Он был мне нужен.

— А сейчас? — спрашивает Дрей.

— А сейчас мне нужен ты… наверное. Потому что я не уверена в том, что даже ты сможешь помочь.

«Завеса, — предупреждает заоконный ветер. — Завеса, завеса, завеса… Туман».

всплеск памяти

А все началось несколько месяцев назад.

Первыми завесу обнаружили как раз гномы Торна. Близился час Драконьей Подати, и, хотя в мертвом Эхрр-Ноом-Дил-Вубэке никто не собирался лететь за жертвами, здесь этого не знали. Поэтому Торн вынужден был оставить в покое Дрея и по возвращении почти сразу же отправился на промысел.

Если бы не это, завесу, наверное, обнаружили бы нескоро. Только обладатели безузорчатых рубашек ходили на север от Гритон-Сдраула, остальные же не рисковали покидать горы из-за древней вражды, той самой, что разлеглась злобным зверем на границе двух стран. Многие не помнили уже о причине этой вражды, впрочем, и теперь сие казалось неважным.

Да, завесу, наверное, обнаружили бы нескоро. Потому что кое-кто считал (и не без оснований), что двигаться она начала только тогда, когда ее заметили. Не заметили бы — стояла бы на месте, а так… Впрочем, не о том сейчас речь.

Как бы там ни было, а время Подати настало, и Торнова банда отправилась на север, еще не подозревая, что ждет их на сей раз. Они не таились и передвигались днем — все равно в долине не существовало силы, на самом деле способной противостоять отряду. Вернее, существовать-то она существовала, но с трудом верилось в то, что вот так, внезапно, Дэррин пожелает эту силу использовать. Он небось и не знает о существовании Торновой банды. Так что гномы считали себя здесь в полной безопасности.

Да к тому же Торн был очень недоволен тем, что снова пришлось идти на «промысел». Подземелья Варна кишмя кишели «мертвым мясом», но, но… Но нужно было доказывать свою незаменимость в стране, нужно было показать Прэггэ, что Торн все еще на что-то может сгодиться. Тем паче что местные жители «волновались», когда дракону отдавали их соотечественников. Значительно лучше воспринимались жертвы из долинных гномов, к тому же это «влияло на политическую сторону дела». И вот теперь, когда Торн мог наконец разобраться со своим заклятым (да-да, господа хорошие, именно заклятым!) врагом, нужно все бросать и нестись невесть куда!..

Привал устроили рано. Торн позволил своим подчиненным развести небольшой костер, но проследил за тем, чтобы его разожгли аккуратно и дым не поднимался кверху слишком заметно. Впрочем, мог бы и не следить — все, находившиеся сейчас с ним, прекрасно знали о таких мелочах. Просто… нужно было, наверное, хотя бы для самого себя делать кое-какие привычные вещи, как эта, например.

Команда значительно уменьшилась за последние ткарны, а Торн все не желал набирать новичков — наверное, старел. Эта мысль была неприятна, но отмахнуться от нее все не получалось. Да, сейчас Торн не мог не признать: время шло, и он, пусть и не внешне, лишь внутренне, — увы, старел, начиная привыкать к окружающему, не желая менять и меняться. Вот и теперь, вместо того чтобы послать кого-нибудь во главе группы, вынужден был пойти сам. А скоро ведь он может остаться совсем один. Да, многие его гномы умерли насильственной смертью, но в последние ткарны — больше от старости. И Прэггэ уже относится к нему по-другому, иногда кажется, что еще чуть-чуть — и она хлопнет в ладоши, властно выкрикнет: «В темницу!» — и из закрытых гобеленами ниш явятся стражники, обезоружат его и поволокут к старине Варну, но уже не приятелем — подчиненным в темное королевство горбуна.

Торн яростно помотал головой, даже, кажется, загнанно прорычал что-то сквозь стиснутые зубы. Сидевшие рядом осторожно покосились на него, но промолчали. Слишком хорошо понимали своего главаря, ведь и у самих подобные мысли кружились в голове злобным комарьем. Их время проходило, даже прошло уже — просто они этого не заметили. А для того чтобы совершить переворот и захватить власть в Гритон-Сдрауле, они уже слишком стары и малочисленны. И кое-кто даже предчувствовал, что эта их «охота» — последняя. Вот и сидели у пламени, не торопясь улечься спать, молчали и расслабленным взглядом следили за извивами огненных пальцев — пока еще оставалась свобода и возможность просто глядеть на костер.

А утро взмахнуло сырым лезвием тумана, отсекая прошлое от настоящего; и все — нужно было подниматься и идти дальше.

А дальше, за коварно-податливым, мягким поворотом горной тропы поджидали гномы, посланные Прэггэ, чтобы арестовать не нужных ей стариков. И зашипели разъяренными змеями клинки, покидая свои норы-ножны; подпрыгнули в воздухе серебристые полулунья секир, полетели трудолюбивыми пчелами стрелы и арбалетные болты.