Охота на героя

Эльтдон проснулся, когда солнце уже зависло в своей наивысшей точке на небе и намеревалось потихоньку, пока он не видит, скатиться за горизонт. Скатиться не успело, а потому раздраженно пырнуло лучом прямо в глаза Эльтдону, получи, мол, зануда.

Эльф поморщился и потянулся ладонью к векам, чтобы прикрыть их от яркого света. Подсознательно он напрягся, ожидая уже привычной боли, — но ее не было. То есть совсем не было никакой боли! Эльтдон удивленно привстал, сверяя свои ощущения с действительностью. Да нет, все как положено, не похоже, чтобы он провалялся здесь несколько дней, за которые раны могли бы зажить.

Вот высокий потолок циклопьего дома, широченная кровать, в которой, наверное, поместятся эльфов пять как минимум (только где ж найти в этих диких краях столько эльфов?), и даже арфа вчерашняя, вон она лежит, на полочке, бережно завернутая в пушистую шкуру. Да что там арфа — и котелок давешний из-под каши, от одного воспоминания о которой слюнки начинают течь,

— и тот стоит на столе, посреди беспорядка, учиненного вчера Муг-Хором, когда тот в темноте искал готовку жены. Через раскрытые ставни окна виден дворик со скамеечкой и циклопом, на ней сидящим. Тот, словно почувствовав, что гость проснулся, повернул к нему безбородое лицо под растрепанной копной каштановых волос и приветственно кивнул.

— Как спалось?

Эльтдон недоверчиво кашлянул, потом соскочил с кровати, удивляясь и радуясь новым ощущениям.

— Это невозможно, — пробормотал он. — Ты не представляешь, Муг-Хор, я совершенно не чувствую ран. Их будто нет совсем.

Циклоп безразлично пожал плечами, хотя чувствовалось, что на самом деле он доволен:

— Я же говорил, Эльтдон, что арфа тебе понравится. Разве я был не прав?

— Так это ты… — До эльфа начало доходить. Он вспомнил наконец те чудесные ощущения, которые довелось пережить вчера, когда Муг-Хор играл на своем удивительном инструменте. Создатель, сколь много дивного в этом странном мире!

— Полагаю, ты не голоден, — молвил циклоп. — Если так, пойдем к валуну. Скоро там будут твои знакомые.

Эльтдон рассеянно кивнул и вышел наружу, все еще щурясь от яркого солнца:

— С чего ты взял?

Муг-Хор поморщился:

— Запах.

— Ах да, конечно. — Он ощупал свой живот, все еще не до конца принимая случившееся. Потом, не удержавшись, задрал рубаху, но увидел на коже лишь рубцы, выглядевшие так, будто раны зажили давным-давно.

Циклоп поднялся:

— Пора.

— Пора, — согласился эльф.

Когда до валуна оставалось еще порядочное расстояние, из-за широкой спины камня появился кентавр и направился к ним.

— Асканий! — Эльтдон дружески обнял смущенного кентавра. — Ну как, затея удалась?

— Все путем, — подтвердил охотник, косясь на Муг-Хора. Тот продолжал невозмутимо стоять рядом, только раздраженно подрагивал широкими ноздрями. — Химон нашел-таки хладяницу, сейчас он мчится к стойбищу. Я вот остался сказать тебе, что все в порядке, а теперь придется поспешить. Думаю, догоню мальчишку к вечеру. Как ты?

— Не поверишь, но Муг-Хор вылечил меня! — Эльф развел руками. — Мог ли ты когда-нибудь себе такое представить?

— Нет, — честно признался кентавр. — Но я, стало быть, о другом. Ты говорил про план. И…

— Все будет как нужно, — покачал головой Эльтдон. — Не переживай и отправляйся вслед за Химоном. Очень скоро вернусь и я.

Асканий собрался было возразить, и эльф нахмурился:

— Как я уже говорил, в мои намерения не входит рисковать своей жизнью или ставить под угрозу ваши. Просто пока говорить об этом рано. Ступай.

Асканий раздосадованно фыркнул, холодно попрощался и умчался прочь.

Муг-Хор громко вздохнул и повернулся к эльфу:

— Почему ты так упорно не хочешь с ним говорить об этом?

— Всему свое время, — отрезал тот. — Вначале я должен поговорить с тобой.

— Начнем?

— Начнем.

12

«В этом и заключалась моя самая большая ошибка», — раздосадованно подумал Эльтдон, шагая в одиночку по темнеющей степи. Но сейчас было слишком поздно что-либо менять. Дорожный мешок продолжал изводить астролога своим позвякиваньем, и эльф уже подумывал о том, чтобы выбросить все эти лекарства, которые, по сути, были ему уже не нужны. Останавливало лишь то, что они могли понадобиться кому-нибудь другому, ведь неизвестно, может, Фтил не пожалел, отдал ему какие-то редкостные вещества и разбрасываться ими отнюдь не стоит. Но вот уже второй день эльф брел по степи, и не было этому ни конца ни края. «Нет, следовало сказать Асканию, чтобы тот дождался меня».

Степь жила своей размеренной жизнью, не обращая внимания на одинокого странника. Признаться, странник тоже не особенно оглядывался по сторонам; он ковырялся в своей памяти, не из удовольствия (помилуйте, какое уж тут удовольствие?!), а просто потому, что больше заняться было нечем.

Все-таки, что бы Эльтдон ни говорил, он оказался на континенте, который оставил в его сердце не самые лучшие воспоминания. Хотя астролог и утверждал, что ушел от своей предопределенности, сам он не очень-то в это верил. Именно потому, что астролог. Ведь та закутанная в тряпки по самый бородавчатый подбородок ведунья, которая открыла ему в Лайнедайноле будущее,