Охота на Гитлера

– Я давно слежу за вами, господин генерал, – уважительно сказал Шнайдер. – В то время как вся страна кричала: "Варшава – параша, Польша будет наша", уже тогда, в далеком тридцать девятом, вы предупреждали, что это – первый шаг в пропасть. Я завидую вашему дару предвидения, вашему пониманию психологии стран, когда вы предостерегали Германию от агрессивных шагов, сплотивших враждебную коалицию. В итоге весь мир оказался против Германии, и Германия не сможет противостоять миру.

– Спасибо, – кивнул Бек.

Шнайдер сделал паузу. Он ждал, что Бек скажет что-нибудь на тему: "А я предупреждал Гитлера в тридцать девятом", но тот молчал.

– Что касается меня, – заявил Шнайдер, – мне жаль, что мы раньше с вами не встретились, я считаю, это была большая ошибка с моей стороны, что я не пришел к вам раньше со своими предложениями, до того, как эта ужасная война унесла миллионы жизней.

– Не корите себя, – улыбнулся Бек. – Еще коньяка?

– Да, спасибо. За Германию!

– За Германию, – кивнул Бек.

Генерал был абсолютно спокоен, и это начало смущать Шнайдера. Он понял, что не чувствует этого лысого худого старика, похожего на благородного немецкого дога. В глазах Бека светился ум, взгляд его был внимателен, но прочитать его мысли казалось невозможным. "Надо добавить конструктива", – решил Шнайдер.

– Подумайте, у нас есть шанс еще сохранить Германию как независимое государство, – сказал он. – Стоит нам сбросить ярмо нацизма, сокрушить оковы гестапо, очнуться от кровавого ужаса, в котором мы оказались по милости бесноватого маньяка, как настанет новый, светлый, особенный мир, тот, о котором мы все мечтаем. Мы сможем возродить исконные германские ценности, вернуться к нашим духовным основам: демократии, равноправию и гуманизму. У нас появится шанс влиться снова в дружную семью народов, смыть грехи прошлого.

– Вы думаете, что это омовение возможно на безвозмездной основе? – спросил Бек.

– В случае с американцами – думаю, да, – сказал Шнайдер. – Я думаю, если Германия сама освободится от фашизма и перестанет поддерживать Японию, Рузвельту будет сложно объяснить своим избирателям, почему нужно продолжать войну. А если Германия договорится с Советским Союзом, то об англичанах можно будет не беспокоиться.

– Интересно, – сказал Бек.

– Я, как представитель Советского Союза, очень надеюсь на плодотворное сотрудничество с вами, – продолжал Шнайдер. – Конечно, я не дипломат, и я совсем не уполномочен предложить вам прямо сейчас место канцлера в новой Германии, но, я думаю, именно вы больше всех остальных имеете право стать главой нации.

– Разве это не должно решиться на выборах? – спросил Майерс.

– Мы же знаем, что такое выборы, – подмигнул Шнайдер. – Главой нации станет тот, кого предложит самая мощная партия. А после победы над фашистами этой партией будет коммунистическая партия Германии. Она и выдвинет вас на пост главы государства.

– Вы так думаете?

– Конечно! – Шнайдер обрадовался, ему показалось, что в голосе Бека, наконец, зазвучала заинтересованность. – Конечно! – повторил он. – Вы – человек, избавивший Германию от самого ужасного кошмара, коммунисты почтут за честь выдвинуть вашу кандидатуру.

– Я так понимаю, Германия должна стать коммунистической?

– Мне кажется, сейчас еще рано об этом говорить, – сказал осторожно Шнайдер. – Вы, конечно, понимаете, что возврат к старой Веймарской Республике невозможен. Мы, коммунисты, считаем, что лучше знаем, как должно быть устроено общество, и Советский Союз на своем примере уже доказал, что эта общественная модель работает!

Шнайдер снова сделал паузу, ожидая вопросов, но Бек молчал.

– Вы знаете, что люди в массе своей плохо ориентируются в вопросах политики и экономики, – сказал Шнайдер. – Для этого у них нет ни времени, ни необходимой подготовки. Западные лжедемократии кричат, что они предоставляют право выбора людям. А эти люди вообще понятия не имеют, что такое выборы! Вы думаете, они понимают, что на самом деле выбирают, за кого голосуют, к каким последствиям приведет их выбор?

– А вы понимаете последствия того, что вы делаете? – спросил ехидно Майерс. – Вы что, Бог?

– Я не бог! –Шнайдер враждебно посмотрел на него.

– Продолжайте, – коротко сказал Бек, .

– Там, за океаном, одурачивают, обкрадывают, убивают людей, и все это упаковывают в красивую коробку с ленточкой, на которой написано "демократия". Ведь посмотрите – ни в одной сфере человеческой деятельности, кроме политики, демократии и близко нет. Почему-то мы согласны доверить свою жизнь только квалифицированному врачу, а не первому встречному из подворотни. Никто не поведет своих детей к учителю, если у того нет диплома. Чтобы стать машинистом поезда, надо учиться пять лет. Так почему же все граждане должны принимать участие в выборах, если они понятия не имеют о политике? В этом и заключается направляющая роль коммунистической партии. Мы помогаем людям делать выбор. И поглядите – люди счастливы, они рады, они понимают, что все, что делается нами – делается для их же блага.