Охота на гончих

– Угу. А если через меня – еще заказец подкину. Благовония нужны, ладан. И краска. Киноварь, индиго… Еще орех этот, как бишь его? Черный?

– Чернильный, – вклинился Ивар, стряхнув с души копоть былого и открывая глаза. – Любопытный список, сэконунг. От церковников бергенских, что ли?

Асгейр кивнул и развел руками:

– Они нынче в силе! Церкви по всей стране как грибы растут, от ряс в глазах рябит, скоро жрецам мест под капища не останется. Совсем страх потеряли.

– Зато и прибыток, – рассудительно отозвался лэрд. – Левантийские товары дороги, а благовония да чернила духовной братии всегда нужны… Ты напрямую заказ даешь аль через немцев?

– Делать мне нечего – Союзу Четырех отступные платить! – надменно выгнул брови норманн. – Да и тебе тогда придется, Вильям, а уж эти только рады три шкуры содрать ни за что! Напрямую договорился, понятно. С отцом Теодором.

Лорд Мак-Лайон задумчиво кивнул. Отец Теодор!.. Кто бы мог представить еще несколько лет назад, что тишайший священник, о которого разве что ноги не вытирали, станет духовным лидером христианской общины севера? Вспомнив сцену, что разыгралась когда-то в «Щербатой секире», Ивар невесело усмехнулся. Ему отчего-то жаль было того молчаливого, незаметного служителя церкви, безропотно несшего свой крест. Да, он нес его и теперь, но уже с высоко поднятой головой, окруженный сотней верных сподвижников – только вот хорошо это или плохо, Ивар сказать затруднялся. Судя по тому, что писал Химиш, отец Теодор к власти не рвался, лишь искренняя вера да неистребимое благочестие подняли священника так высоко. Поднимут и выше, дай только срок: такие ревнители либо умирают молодыми, либо меняют историю. Хотя, конечно, одно другому не мешает… Лорд, нахмурившись, покачал головой. Фанатиков он не любил. А то, что происходило на севере, вызывало у Ивара смутное ощущение начала конца. Язычеству недолго осталось. И норманнам – таким, как Асгейр, – тоже. «Мир меняется, – с оттенком ностальгический грусти подумал лорд Мак-Лайон. – Но он менялся и до нас, с этим ничего не поделаешь. Норманны, конечно, приспособятся, как и мы когда-то. Другой вопрос – стоит ли оно того?..»

За спиной громко ударилась о стену распахнувшаяся дверь. Ивар, отвлекшись от размышлений, повернул голову: на пороге гостиной стоял давешний дружинник сэконунга, держа в руках большой плетеный ларь с крышкой. Сквозь дно ларя на пол что-то капало.

– А! – вскричал Асгейр, тоже обернувшись. – Принес? Ставь скорей. Он там не задохся?..

– Да щас, – кисло буркнул дружинник, исполняя приказ командира и брезгливо рассматривая свои выпачканные ладони. – Только всю корзину изгадил…

Нэрис, о чем-то тихо шептавшаяся с Грейс, умолкла и вытянула шею.

– Что это, сэконунг? – спросила она, глядя на ларь. Его плетеная крышка вздрогнула. – Ой! Там кто-то живой?

– Еще какой живой, госпожа, – почему-то ухмыляясь, отозвался норманн, легким пинком опрокидывая корзину.

Изнутри возмущенно тявкнули. Крышка, державшаяся на честном слове, откатилась в сторону, а глазам общественности предстал толстолапый белый щенок – растерянный и грязный по самые уши. Леди Мак-Лайон умиленно ахнула. Лорд Мак-Лайон закатил глаза. Кеннет с Вильямом, оставив свои забавы, завизжали от восторга и, отталкивая друг друга локтями, бросились к корзине. Щенок дал деру, но вскоре был изловлен и затискан в четыре руки. Подошедшая взглянуть Несс, принюхавшись, сморщила носик:

– Фу! Да он же воняет!

– А мы помоем, – отозвался Вилли. – В корыте. На кухне есть большое, айда!..

Нэрис, представив себе лицо кухарки, дернулась было за сыновьями – но топочущий смерч уже унесся в сторону хозяйственных помещений.

– Рагнар, значит? – кривясь, пробормотал Ивар. – От этих норманнов только и жди какой-нибудь подлянки!..

Сэконунг сделал вид, что не расслышал его слов. Нэрис улыбнулась.

– Ну, милый, – сказала она, – будет тебе, это же просто собака. От Вихря, наверное? Большой вырастет.

– Счастье-то какое, – сердито отозвался лорд. И, поймав смеющийся взгляд жены, махнул рукой. – Ладно. Над ответным подарком я завтра подумаю…

– Кошку пошлешь, что ли? – не удержалась Грейс.

Леди Мак-Лайон захихикала. И, придвинув свое кресло поближе, утешительно взяла мужа за руку. Ивар улыбнулся. Собак он не любил, это верно, но сейчас даже пахучий подарочек Рагнара не испортил ему настроения. Детям радость опять же! «Не топоры – уже слава богу», – подумал лорд. И, взяв вновь наполненный тестем кубок, вытянул ноги к огню. Темная гостиная погрузилась в тишину. Только изредка позвякивали чарки, с глухим треском лопались в камине поленья да из открытого окна долетал шум прибоя, смешанный с мерным стрекотанием цикад. День прошел, оставив после себя только приятную усталость и затухающие красноватые блики на дубовых панелях…