Охота на гончих

Тайный лаз, огибавший гостиную, тоже был тих – но не пуст. Вездесущий домашний дух, привалившись спиной к теплой каменной стенке позади очага, умиротворенно хрустел медовым коржиком и вполуха прислушивался к засыпающему дому. Вот наверху потревоженно заворочалась во сне госпожа Максвелл… Две младшие горничные, наконец нашептавшись, задули свечу… Из кухни донесся громкий всплеск, вскрик и собачье ворчание… «Как бы сорванцы животину-то не утопили, – обеспокоился брауни. – Ишь, рычит! Не по нраву, видать». Хранитель замка лэрда Вильяма одобрительно хмыкнул, куснул еще коржика и довольно заурчал. Ему было хорошо. «Почаще бы так-то, – думал он. – Хоть с гостями, хоть без, а только всей семьей!.. И чтоб мирно да тихо все, как у людей. Бури – они что? Их и снаружи хватает. А дом для другого создан, такое мое мнение». Домашний дух протянул лапу и чуть придавил внутренний край стенной панели. Та подалась вперед на полдюйма. Хозяева и гости, сидящие у камина, молчали: лэрд Вильям с Асгейром неспешно потягивали виски, Кэвендиши, обнявшись, смотрели на огонь, лорд Мак-Лайон, прикрыв глаза, задумчиво поглаживал лежащую у него на локте руку жены. Нэрис украдкой зевала. «Умаялись небось за день, – посочувствовал брауни. – Еще и полуночничают, будто в последний раз. Слово сонное шепнуть, что ли? Так, вполсилы?..»

Он, колеблясь, сдвинул колпачок с левого уха на правое. А потом, поддавшись общей ленивой безмятежности, оставил все как есть.

Оконная портьера чуть колыхалась под свежим ночным ветерком. Едва слышно поскрипывала незапертая рама. Шаловливый сквозняк, в очередной раз приподняв край занавеси, впустил в комнату лунный свет – по стенам спальни запрыгали белые холодные пятна. Одно из них, соскользнув на подушку, коснулось сомкнутых ресниц леди Мак-Лайон. Та недовольно поморщилась и перевернулась на другой бок. До половины сброшенное одеяло с шорохом ссыпалось на пол, ночная прохлада заползла под рубашку. Нэрис недовольно вздохнула и, не просыпаясь, зашарила рукой по перине.

– Ивар, – пробормотала она, – Ивар, ты опять все одеяло… Ну Ивар…

Никто не отозвался. Леди, ежась, свернулась калачиком, однако согреться все равно не получилось.

– Ивар, – хнычущим шепотом позвала Нэрис снова, – ты меня слышишь?..

Нет ответа. Зябнущая леди зевнула во весь рот и кое-как разлепила тяжелые веки. Одеяла она не увидела. Впрочем, как и мужа – вторая половина кровати была пуста, только лунные блики колыхались на несмятой подушке. Да что такое?.. Нэрис села в постели и, проморгавшись, склонила голову набок: из-под дверной занавеси, что отделяла спальню от их с мужем маленькой гостиной, пробивался неверный желтый свет. «Он что, еще не ложился? – вяло удивилась леди Мак-Лайон. – Вот ведь неугомонный». Осуждающе наморщив брови, она спустила ноги с кровати и прислушалась – дом спал. Даже знакомого баса сэконунга Асгейра было не слышно. Значит, старые друзья уже разошлись. А что же тогда Ивар так засиделся?

– Ничего не понимаю, – сердито буркнула Нэрис. Потом покосилась на манящую подушку и мученически вздохнула. «Ведь с ног же валился, – подумала она, сползая с кровати. – Сколько можно работать? Счета до утра не растают!»

Леди, шлепая голыми ступнями по холодному полу, на ощупь добралась до порога спальни и решительно потянула на себя тяжелую занавесь. На языке привычно теснились набившие оскомину упреки с призывами «поберечь здоровье», однако выхода ни те ни другие так и не нашли. А раздраженно-сонное выражение исчезло с лица Нэрис, стоило ей только увидеть, чем занят муж.

Ивар действительно еще не ложился. И, судя по всему, не собирался. Однако никакими счетами в гостиной даже не пахло! Лорд Мак-Лайон сидел за пустым столом, на котором горела оплывшая свеча, – сидел, закинув ногу на ногу, пытливо морща лоб и шевеля губами. Пальцы его левой руки сжимали край мятого бумажного листа, а пальцы правой мерно выстукивали по колену глухую дробь. Письмо? То самое, которое он вечером собственноручно отправил в камин?.. Бархатные складки мягко сошлись краями, спальня вновь погрузилась во тьму. Нэрис на цыпочках вернулась к кровати, подняла с пола одеяло и юркнула в постель. Сна больше не было. Только белесые лунные блики на стенах, приглушенный шорох бумаги, неуловимый запах вереска и знакомое ощущение пропасти под ногами – тягучее, как смола, острое, словно нож… По губам леди Мак-Лайон, бездумно глядящей в потолок, скользнула мимолетная улыбка.

«Горбатого могила исправит, – подумала Нэрис, закрывая глаза. – Тут уж, верно, ничего не поделаешь. Только горб у нас, к счастью, один на двоих. А наши могилы – Господь свидетель! – нас еще подождут…»